Чем случай Косово сильно отличается от Донбасса — интервью с норвежским профессором

Статті

06.02.2015 11:50

Статті

Конфликт на востоке Украины затянулся. Пессимисты предрекают превращение Донбасса во второе Приднестровье или второе Косово. Чтобы разобраться, похож ли затяжной конфликт в полупризнанном государстве Косово на то, что происходит на востоке Украины, FaceNews взял эксклюзивное интервью у профессора Нансенской академии в Лилехаммере, Норвегия, главой Нансенской сети диалога Стейнаром Брином. Норвежец Брин работает в Косово с 1997 года. За свою работу по налаживанию диалога между сербами и албанцами в этом сложном регионе был выдвинут на Нобелевскую премию мира в 2009 году.

Конфликт на востоке Украины затянулся. Пессимисты предрекают превращение Донбасса во второе Приднестровье или второе Косово. Чтобы разобраться, похож ли затяжной конфликт в полупризнанном государстве Косово на то, что происходит на востоке Украины, FaceNews взял эксклюзивное интервью у профессора Нансенской академии в Лилехаммере, Норвегия, главой Нансенской сети диалога Стейнаром Брином. Норвежец Брин работает в Косово с 1997 года. За свою работу по налаживанию диалога между сербами и албанцами в этом сложном регионе был выдвинут на Нобелевскую премию мира в 2009 году.

Профессор Стейнар Брин (фото nansen-dialogue.net)

FaceNews: Каковы внешние влияния на Косово? Какие государства влияли на него и каким образом?

Стейнар Брин: Внешние влияния были очень сильны. Особенно Англия, Германия и США поддерживали независимость Косово и инициировали принятие решения о бомбардировках в 1999-м. Россия была против бомбардировок и пыталась поддержать Сербию, но безуспешно. США, Великобритания и Германия были особо активны в поддержании процесса независимости. Они были также активными, убеждая бомбардировать (особенно Мадлен Олбрайт, Тони Блэр и Йошка Фишер). Россия поддерживала Сербию.

Интересно, что аргументы о суверенитете и территориальной интеграции использовались прямо противоположным образом в 1999-м относительно Косово и в 2014-м относительно Крыма. Чтобы поддержать отделение Косово от Сербии, «Запад» использовал аргументы о защите прав человека, гуманитарной интервенции. А Россия и Сербия говорили о принципах суверенитета и территориальной интеграции. Это показывает, что когда принципы и интересы одинаковы, мы спорим, исходя из принципов. Когда же, наоборот, принципы и интересы противостоят друг другу, мы спорим, исходя из интересов, защищая их в первую очередь, а не принципы.

FN: Как Косово выживает экономически?

СБ: Косово получило широкую международную поддержку. Сербы в Косово имели поддержку от Сербии (среди прочего, некоторые получали двойную зарплату за то, что оставались в Косово). После войны в стране оставалось более 50 тысяч иностранцев, а также международные вооружённые силы СДК («Силы для Косово»).

Кадр из фильма «Воссоединение» (Reunion) — документальной ленты, повествующей о повторной встрече для диалога группы жителей Косово в 2009 году, через десять лет после начала войны и спустя столько же времени после их последней встречи (фото peace.no)

Стейнар Брин проводит диалог между членами разных общин (фото iyms.info)

Сербы в Сербии оказались между двух огней

FN: Как отделение Косово повлияло на Сербию? Как Сербия справлялась с этим?

СБ: Было огромное давление со стороны ЕС. Пока Сербия не примирится с этим отделением, ей бесполезно надеяться, что процесс её интеграции в ЕС продолжится. Политики демонстрируют двуличность. Они говорят: «Мы никогда не отдадим Косово», но политическая реальность со стороны Сербии демонстрирует возрастающее принятие ситуации. Многие сербы в Сербии оказались меж двух огней: с одной стороны, их обучали истории, согласно которой Косово является колыбелью сербского народа, а с другой стороны, оно принесло много проблем. Боль от отделения, возможно, сильнее для сербов в Косово, которые «потеряли» Сербию. Они не могут на самом деле потерять Косово, коль скоро они там всё ещё живут. Но они постоянно волнуются, что потеряют свои «права» на сербские образование, здравоохранение и подобное, потому они сопротивляются введению полноценного пограничного контроля. Сербы севера Косово ведут себя так, как если бы они жили в Сербии. 

Многие политические лидеры в Косово «одели на себя маски националистических идеологий»

FN: Как и какие идеологии влияли и влияют на конфликт в Косово?

СБ: Когда коммунизм был побеждён в конце 1980-х, многие старые политические лидеры одели на себя маски националистических идеологий, чтобы сохранить позиции во власти. Коммунизм, соответственно, не сыграл существенной роли в Косово. В то же время, разного рода националистские идеологии определённо повлияли на конфликт и его эскалацию с обеих сторон. Эти идеологии увеличили ощущение собственной праведности для людей с обеих сторон. Националистские идеологии — исключающие. Они создают чёткие вражеские образы из людей других народов и яркое чувство собственной правильности внутри какого-либо народа.

Проблема в том, что и албанский, и сербский национализм описывает Косово как «родину», а оппонентов — как  самозванцев. Националистские идеологии как бы давали и той, и другой стороне «право» на Косово по праву рождения, которого при этом не имела другая сторона. Когда школы сегрегированы, преподавание истории, литературы и языка предоставляет множество возможностей, чтобы обесчеловечить другую сторону. «После всего того, что они с нами сделали в истории, они не заслуживают нашего уважения, и нам не нужно относиться к ним, как к равным» — такое мышление предполагает национализм и сербов, и албанцев. В результате, когда у сербов была власть, они дискриминировали албанцев, а когда у алабнцев появилась власть, они стали дискриминировать сербов. Когда у Косово высокий уровень самоопределения, албанцы становятся явным большинством. Когда же Косово определяется как часть Сербии, большинство — сербы. И важно, что борьба между меньшинством и большинством составляет сущность конфликта и объясняет его лучше, чем этнические различия.  

Существующие политические партии согласно европейским стандартам можно описать как консервативные правые партии, даже социальная демократия не имеет, кажется, значительного влияния на существующие политсилы. Возможно, Сербию описывали как более коммунистическую в 1990-х, но это вряд ли имеет отношение к Сербии в 2014-м. 

FN: Почему конфликт не исчерпывается уже многие годы? Как дискриминация одними других воспроизводится, продолжает существовать от года к году?

СБ: Например, сегодня албанский язык является официальным языком, на котором разговаривает большинство. Нет почти никакого формального обучения этому языку, которое бы предлагали сербам, и в то же время, нет среди сербов интереса к его изучению. Детские сады, школы и спортивные команды сегрегированы, поэтому молодые люди растут без контакта друг с другом и без языка, на котором они могли бы общаться друг с другом. Соответственно, нет и пространства для диалога, где молодые люди встречались бы и могли бы скорректировать тот образ врага, который им навязывают их деды, учителя, журналисты и политики. 

Стейнар Брин на открытии первой интегрированной школы в Прелюбиште (Македония), где для обучения детей разных народностей не разделяют (фото steinarbryn.info)

«Ситуация у Украины с Донбассом — как у Сербии с Черногорией» 

В беседе с журналисткой FaceNews профессор Брин также поделился наблюдением о своём визите в Украину, который состоялся в августе 2014 года. 

СБ: Что удивило меня во время моего визита в Украину, так это очевидное разделение людей внутри самой Украины. Одно из последствий нынешнего конфликта — разрушение Украины как единого государства. Это разделение людей приведёт к федерации, где разные кантоны будут выбирать разные языки, правила и условия, и всё закончится тем, что люди будут всё меньше и меньше знать и понимать друг друга. Когда я поделился этим наблюдением, оно было встречено большим количеством сопротивления.

Я думаю, Украину лучше сравнивать не с Косово, а с Боснией и Герцеговиной. Там все люди жили вместе, ходили в одни и те же школы, говорили на общем языке и выходили замуж независимо от этнической принадлежности. Сегодня там три разных языка, много школ с сегрегацией и этнические политические партии (прохорватские, просербские и пробоснийские партии). А ещё ближе ситуация с Украиной и Донбассом к разделению Сербии и Черногории. Они были единой страной. Черногория получила независимость 8 лет назад. У них одинаковые история и традиции, до сих пор они говорят на одном и том же языке, церковь тоже одинаковая — православная. Но они стали злейшими врагами.

Справка: Стейнар Брин является «работником диалога» — уникальной методики, разработанной им и его Нансенской сетью диалога в проблемных регионах Балканского полуострова. «Диалог — это не переговоры», — объяснял Брин в Киеве в августе 2014-го, презентуя кино о диалоге между сербами и албанцами в Косово. «На переговорах у каждой стороны есть задача чего-то добиться. В диалоге же каждая сторона может просто высказать всё, что думает, и задать вопрос другой стороне, чтоб узнать, о чём думает та. Здесь не нужно никого убеждать, потому что не нужно ничего получать от собеседника. И когда люди независимы и просто слушают, они начинают лучше понимать друг друга, и лёд растапливается», — говорил Брин. Профессор начал работать над этой методикой в Норвегии в 1995 году, а с 1997-го регулярно ездит в Косово и другие балканские страны, чтобы проводить встречи для диалога там.