«Это – война, а на войне все средства хороши». Что говорили Янукович, Клюев и Рыбак, когда «Беркут» расстреливал людей
Экс-и.о. президента Александр Турчинов рассказал, как вели себя руководители государства в самые страшные часы событий на Майдане.
Экс-и.о. президента Александр Турчинов рассказал, как вели себя руководители государства в самые страшные часы событий на Майдане.
«Беркут» на фоне пылающего Майдана |
Когда началась бойня, я вышел из парламента – было понятно, что там делать нечего – нужно было проанализировать ситуацию, оценить расстановку сил, — рассказывает Александр Турчинов. — В какой-то момент казалось, что перевес на нашей стороне, как тут загорелся штаб Партии регионов на Липской. Думаю, его поджог был делом рук каких-то провокаторов. Потому что именно тогда силовики получили подкрепление и начали массово использовать огнестрельное оружие. Они же базировались, вместе с титушками, в Мариинском парке и вот оттуда выдвинулись дополнительные силы. Еще одна линия подкрепления – со стороны Богомольца, от МВД. Так они перешли в наступление, зайдя к нам в тыл.
Новинский организовал встречу Турчинова с Януковичем
Мне позвонил Арсений Яценюк – попросил вернуться в парламент. Опять все собрались в кабинете Рыбака. Присутствовали почти все руководители ПР – Рыбак, Ефремов, Новинский, Шуфрич. Уже прошла информация о первых жертвах, все понимали, что этим, увы, не ограничится и меня начали убеждать встретиться с Януковичем. Как наши – коллеги по оппозиции – убеждали, так и депутаты ПР. Говорили, я должен договориться об окончании противостояния; так, чтобы силовики прекратили стрелять, а мы отошли бы обратно на Майдан. Потому что крови было очень много, и потерь было очень много – на ту минуту, по предварительной информации, уже около 20-ти человек погибло, огромное количество тяжело раненных.
Я дал согласие на встречу. Новинский связался с Администрацией, и сказал, что нас ждут. Но та еще была проблема – добраться в АП. Шли, естественно, пешком – все везде было заблокировано, везде шел бой..
Янукович: «Я вас всех уничтожу! Всех – закопаю! Вам всем конец, вас всех кончат!»
Я зашел к Януковичу. Он, в буквальном смысле этого слова, бегал по кабинету – круги наматывал. Он был в истерике, кричал: «я вас всех уничтожу! Всех – закопаю! Вы не убежите за границу, не надейтесь, я уже дал команду перекрыть кордоны! Вам всем конец, вас всех кончат!». Каждое слово – через мат, но маты я повторять не буду.
«Всех» – оппозицию в смысле?
Да. Прежде всего. Говорю же: он был в неадекватном состоянии.
Ну, я слушал это минут пять, потом говорю: «Виктор Федорович, будем считать, что я испугался. Может, теперь поговорим?». Я сказал это совершенно спокойным голосом и на него это подействовало, он весь как-то обмяк, опустился в кресло. «Давайте, – говорю, – находить какой-то формат, чтобы все-таки без новых кровавых жертв обойтись, уже и так слишком много крови пролито». Он что-то пробурчал себе под нос, потом отвечает: «Хорошо, как мы это будем делать?». «Предлагаю следующее: ваши прекращают стрельбу, а мы отходим обратно на Майдан. После этого – вечером – собираем переговорную группу, которая уже наработает формат полноценного диалога. Прежде всего – возвращения к Конституции 2004-го. Сейчас это – первостепенный вопрос и это позволит начать выходить из кризиса».
Он быстро согласился. Еще, помню, что через пять минут он уже начал рассказывать, что я стояковый мужик и он меня уважает…
То есть, его бросало из одной крайности в другую. Что характерно для человека с полностью истощенной нервной системой, выведенного из состояния равновесия.
Итак, мы поговорили, условились: они прекращают стрелять, мы возвращаемся на Майдан, а дальше уже работают переговорщики.
Я вышел от него, пошел в парламент. По дороге – связался с руководителями самообороны, проинформировал о договоренности насчет перемирия, дал приказ отступать к Майдану.
Они с этим согласились?
Да. Потери были слишком велики. И вот, мы начинаем отступать, а «Беркут», вместо того, чтобы прекратить стрельбу, палит нам в спины и – на нашем отходе – начинает свое наступление. Причем наступление было очень активным. Я еще в парламент не успел вернуться, а ребята из самообороны уже звонят – рассказывают о происходящем.
Протестующих начали тогда активно теснить вниз по Грушевского и по Институтской. Так, что обе эти улицы, за короткое время были де-факто зачищены.
Мы отступали организованно, а они решили воспользоваться этим моментом. Додавить. Дойти, опять-таки – на наших спинах – прямо на Майдан. По Институтской они существенно продвинулись, прорвали несколько заграждений, отбили Октябрьский и подступили уже к самому Майдану.
Рыбак что-то залепетал, начал звонить Януковичу
Наконец, я в Раде. Врываюсь в кабинет к Рыбаку. «Это, – говорю, – скотство! Вы подло себя ведете. Мы только что с Януковичем договорились и мы свои обязательства выполняем, тогда как «Беркут» действует ровно наоборот. Немедленно набирайте Януковича». Рыбак что-то залепетал, начал ему звонить. Янукович не брал трубку.
Тогда набрали Клюева. Я рассказал ему о своей встрече с Януковичем. «Мы договорились о прекращении огня, а вы, вместо этого, начали активную фазу наступления», – говорю ему. На что Клюев отвечает: «ну, так что же, это – война, на войне все средства хороши».
Так и сказал?!
Да. Дословно.
Клюев сказал: «Ну, так что же, это – война, на войне все средства хороши»
Но минут через десять происходит следующее. Меня зовут к телефону, на линии – Клюев. Он начинает кричать: «что вы творите?! Ваши открыли прицельный огонь по «Беркуту» на Институтской!».
«Беркут», как говорилось, теснил майдановцев вплоть до самой площади, но в какой-то момент, у подножия Институтской, наши развернулись и вместо того, чтобы продолжить отступление, сами пошли в атаку. Ну, видимо, надоело, что стреляют в спину. Дали отпор, в том числе и с оружием. И вот Клюева это страшно возмутило. Я не стал оправдываться, а просто ответил: «Это – война. Ты сам сказал».
Ну, а мог разве быть какой-то другой диалог, после всего?
***
Так была перевернута самая страшная страница в истории Майдана. Силовики перегруппировались и пошли в наступление по всем фронтам. Они были жестко настроены уничтожить Майдан в ту же ночь.