Шантажномика. Как российская авантюра изменила глобальный рынок

Статті

16.01.2015 20:03

Статті

Глава Минфина России Антон Силуанов на днях заявил о том, что Москва может потребовать от Киева досрочного возврата займа в $3 млрд, который был выделен еще Януковичу в конце декабря 2013 года. Основание – превышение госдолга Украины в 60% ВВП, что является нарушением условий предоставления кредита. Этот факт, однако, любопытен не сам по себе. Он является весьма красноречивой характеристикой нынешних финансово-экономических отношений в масштабах глобального рынка. После российского вторжения в Украину на смену цивилизованному обмену товарами и деньгами пришла экономика шантажа, при которой бывшие партнеры превращаются в противников, а желание, чтобы у соседа сдохло две коровы, доминирует над желанием сохранить в целостности одну свою.

Глава Минфина России Антон Силуанов на днях заявил о том, что Москва может потребовать от Киева досрочного возврата займа в $3 млрд, который был выделен еще Януковичу в конце декабря 2013 года. Основание – превышение госдолга Украины в 60% ВВП, что является нарушением условий предоставления кредита. Этот факт, однако, любопытен не сам по себе. Он является весьма красноречивой характеристикой нынешних финансово-экономических отношений в масштабах глобального рынка. После российского вторжения в Украину на смену цивилизованному обмену товарами и деньгами пришла экономика шантажа, при которой бывшие партнеры превращаются в противников, а желание, чтобы у соседа сдохло две коровы, доминирует над желанием сохранить в целостности одну свою.

Разбить витрину в ювелирном магазине легко, но без шума это сделать невозможно. Аннексировав Крым, Путин «разбил витрину»

Сноуден как предисловие

Формула «политика есть концентрированная экономика», которую принято прочитывать как вырастание политических процессов из процессов экономических, тем не менее, не позволяет сделать заключение о том, что является первичным с точки зрения запуска процессов шантажа. Как говорится, здесь возможны варианты. К примеру, попытку навязать экономическую кабалу Украине, взвинтив для нее цены на газ, Россия в конце концов претворила в шаги откровенной агрессии, с аннексией Крыма и войной на Донбассе. То есть порочная экономика породила порочную политику, которая – как это несложно предположить – выльется опять-таки в экономический шантаж.

Но так бывает не всегда. Порой все начинается с политики. Это доказывает казус Сноудена.

Эдвард Сноуден

Июньские 2013 года разоблачения технического специалиста ЦРУ и Агентства национальной безопасности США, похитившего 1,7 млн секретных файлов, стали для «Citizenfour» (так он назван в документальном фильме о нем, снятом Лаурой Пойтрас и впервые показанном на Нью-Йоркском кинофестивале в октябре минувшего года) поводом закончить свое кругосветное путешествие через Гонконг в Москве. Там ему какое-то время спустя было предоставлено убежище. И хотя Владимир Путин на стадии принятия такого судьбоносного решения объявил о том, что Сноуден сможет остаться в России, но «есть одно условие: он должен прекратить свою работу, направленную на то, чтобы наносить ущерб нашим американским партнерам, как это ни странно прозвучит из моих уст», никто всерьез не может поверить тому, что Сноуден не сотрудничает с ФСБ. Пусть даже именно в этом пытаются убедить мировую общественность некоторые публикации в СМИ.

Майкл Хайден, бывший директор ЦРУ, называющий Сноудена не предателем, а перебежчиком, неслучайно сравнил сделанные им разоблачения с ураганом Катрина и другими стихийными бедствиями, после которых необходимо модернизировать системы безопасности. Попытка представить Сноудена не имевшим доступа к настоящим секретам лжецом (как об этом заявлял, например, председатель комитета по разведке палаты представителей, республиканец Майк Роджерс) – это попытка скрыть последствия «реальных разрушений». Точно так же спецслужбы РФ делали хорошую мину при плохой игре после выхода книги «ФСБ взрывает Россию»: мол, Литвиненко Путину не оппонент.

Случай Сноудена – один из тех, которые требуют отмщения. По крайней мере, в тех структурах¸ откуда он вышел, в этом мало кто сомневается. Отмщения не только в банальном смысле: мол, он должен предстать перед судом США (если это произойдет, его могут приговорить даже к смертной казни). Понести наказание должны и те, кто стал покровителем Сноудена.  В данном случае – Россия.

Наказать Москву санкциями за приют Сноудена было невозможно по определению: США не нашли бы себе для этого никаких союзников. Вынудить Путина пойти на преступление (и даже, как выразился бы Талейран, больше чем на преступление – на ошибку) – вот в чем отчасти состояла игра Вашингтона «после Сноудена». В ответ на шантаж перебежчика нужно было получить возможность собственного шантажа – экономического.

В понятие «шантаж» принято вкладывать негативный смысл. Это справедливо, но лишь отчасти. Поскольку зачастую шантаж – это просто алгоритм (да, увы, на грани фола), при помощи которого оппонента можно принудить заплатить необходимую, по мнению вымогателя, цену. И в этом смысле Россия, заявляющая о готовности потребовать раньше срока свои три миллиарда долларов (и это при захвате Крыма и разрушениях на Донбассе – на сотни миллиардов!) пытается действовать в том же ключе, что и США, ставшие «крестным отцом» санкций против Москвы.

Уолтер Липпман

Известный американский политический обозреватель Уолтер Липпман в своих построениях случалось использовал аналогию стеклянной витрины в ювелирном магазине: разбить ее легко, но без шума это сделать невозможно. Так вот, когда Путин «разбил витрину», аннексировав Крым (а затем заварив кашу на востоке Украины), дальше вместо механизмов политического шантажа были запущены механизмы шантажа экономического. И в этом смысле вина того, что глобальный рынок начал переписывать правила игры, лежит именно на «Акеле, который промахнулся». Поскольку до этого все маневры (вплоть до американских печенюшек на Майдане, по поводу которых не устают убиваться в Сети представители «путинского большинства») совершались в политическом поле. Белый дом и Кремль играли в шахматы, а потом у последнего сдали нервы, и он в одностороннем порядке перешел на игру в городки, лупанув битой по шахматной доске. Нарушив правила, Кремль положил начало эре шантажа в экономике и финансах.

Санкции и «заговор нефти»

О санкциях писалось достаточно много – с цифрами и выкладками. Но тут, однако, вот что важно заметить: динамика, с которой они прибавляли в своей суровости. По большому счету, именно та медлительность, с которой Запад вводил санкции, та «область определения функции», которая расширялась на первых порах почти незаметно, и создали атмосферу «мягкого шантажа». Ту самую, в отношении которой у России поначалу имелись, по-видимому, две основных иллюзии: 1) слишком далеко «наши западные партнеры» не зайдут и 2) эти санкции нам – что слону дробина. Путин заглотил наживку. Тупо клюнул. Пошел дальше. Собственной рукой открыл «ящик Пандоры».

Так ли бы развивался весь этот процесс, если бы Вашингтон и партнеры в марте 2014-го, в ответ на оккупацию Крыма, начали не с «косметики» («пробной продажи» пяти миллионов баррелей нефти из стратегического резерва США, отказ от выдачи въездных виз ряду высокопоставленных российских чиновников и т.п.), а с тех мер, которые в сентябре минувшего года, по признанию российских СМИ, подрубили под корень (на 9/10) российский нефтяной сектор и едва ли не всю российскую газодобычу, а также почти поставили на колени ведущие российские банки? Можно гадать, но к месту, пожалуй, будет вспомнить слова Томаса Шеллинга, американского экономиста, нобелевского лауреата, который в своей работе «Стратегия конфликта», ставшей классической, подчеркивал: «Если угрозу можно расчленить на ряд более мелких последовательных угроз, появляется возможность при первом же случае незначительного нарушения требований показать, что угроза выполняется и будет выполнена и относительно остальных».

К беспечной наглости нынешнего российского руководства, по-видимому, следует добавить и его дремучесть (или же святую веру в то, что «пиндосы» ничего путного, кроме айфона, придумать не могут). Иначе вряд ли оно позволило превратить себя в персонажа памплонской корриды – быка, которому, прежде чем его заколоть, дают возможность почувствовать его бычью силу. С Кремлем, фанатеющим от образа медведя, поступили подобным же образом.

Заработавшая во время путинского правления 3,5 трлн нефтедолларов, Москва поначалу демонстрировала себе свое собственное величие. Это лишь потом, когда санкции начнут работать если и не на всю катушку (у Запада достаточно ресурсов, чтобы сделать жизнь в РФ еще менее сытой и радостной), то в достаточной мере, выяснилось, насколько уязвима финансово-экономическая система России. И как «мягкий шантаж» перерастает в «твердый». При котором на поверхность всплывают не цифры разбазаренных достижений, а цифры накопленных долгов. Российские крупнейшие банки и компании задолжали Западу ни много, ни мало $610 млрд. И теперь им приходится иметь в виду, что эти долги могут с них спроситься. Да, собственно, и уже спрашиваются. Именно поэтому ЦБ России потратил в канун нового года $25 млрд (из своего 200-миллиардного золотовалютного запаса) на то, чтоб госкомпании, находящиеся под санкциями, могли купить валюту для оплаты долгов подешевле.

Как выясняется, в таких условиях и $3 млрд, которые прежде были для России «не деньги», становятся жизненно важны. Это, разумеется, помимо того, что Путин продолжает прилагать все усилия для того, чтобы «опустить» Украину – военными разрушениями, газовым краном и финансовым шантажом. (И тут опять-таки «шантаж» – не столько ругательство, сколько способ действия против того, кто назначен врагом.)

Перед новым годом Путин признал, что до 30% негатива, переживаемого ныне российской экономикой, – результат санкций. Но есть и еще одна составляющая: падающая цена на нефть.

Конспирологические теории крутятся вокруг действий Саудовской Аравии или же ее заговора со США. Когда-нибудь какой-нибудь очередной Сноуден, возможно, прольет свет на то, кто и какую роль сыграл в деле «пикирующего барреля». Сегодня же важно то, что намеченный тренд становится оружием для шантажа – ничуть не менее действенным, чем санкции. Поэтому поддержания самой идеи снижения цены в средне- и долгосрочной перспективе добавляет аргументов нынешним оппонентам России – куда более могущественным, чем она сама.

Вашингтон весьма успешно шантажирует Москву не только самим фактом падения барреля (без которого вообще было бы трудно усиливать воздействие на экономику и финансы РФ), но и тем, что является своеобразным – и негативным для России – ньюсмейкером в этой сфере. Одно из последних сообщений об отрицательной динамике цен на нефть информагентства напрямую связали с «новостями из США». Имелось в виду, что баррель дешевеет не сам по себе, а «на фоне возможного увеличения запасов нефти в США». Эксперты, опрошенные агентством Bloomberg, заявили, например, что ожидают роста запасов нефти до 384,1 млн баррелей за неделю, завершившуюся 9 января, с 306,2 млн баррелей. Таким образом, России транслируется совершенно конкретная угроза, которая может быть прочитана как «нефть будет дешеветь, и ваша экономика рухнет, если вы не снизите давление на нее тем, что предпримете шаги, которые позволят хотя бы надеяться на снятие с вас части самых тяжелых санкций».

При этом тот, кто знаком с цифрами себестоимости нефти, добываемой в России, должен ужаснуться надвигающимся перспективам. Сегодня марка Brent торгуется уже ниже отметки $46 за баррель. А себестоимость добычи нефти в «Роснефти» при Сечине составляет ныне $35 за баррель. В то время как в «Юганскнефтегазе» при Ходорковском она находилась на уровне $2 за баррель. Такие цифры приводит российская «Новая газета». Кому кажется, что они слишком завышены и хотят осквернить светлый образ путинских «манагеров», хочу заметить, что еще годом ранее некоторые аналитики (вполне лояльные к Кремлю), прошерстив отчетность «Роснефти», выводили себестоимость в районе $40 за баррель.

План Сороса для Украины

Что такое план Сороса по помощи Украине? Функционально это аналог знаменитого плана Маршалла, поднимавшего из руин послевоенную Европу. В нем содержатся те же две составляющие. Одна (которая называется) – помощь экономике страны и реформам, которые в ней необходимо провести. Вторая (которая не называется) – сделать так, чтобы Украина действительно смогла дистанцироваться от России, превратившись в сильное государство, которое невозможно шантажировать углеводородами, таможенными войнами и прочим набором привычных для Москвы (не военных) инструментов.

Джордж Сорос

Если план Сороса будет поддержан в Европе (а в ЕС уже заявили, что приняли во внимание его предложения по Украине), тогда акценты шантажа Запада против России будут смещены. По мнению Сороса, Россия, разгула национализма в которой знаменитый спекулянт и филантроп опасался еще до ее вторжения в Украину, называя его самой большой угрозой для Европы, – так вот, Россия претерпела от санкций гораздо сильнее, чем можно было предположить. Прежде всего – опять-таки из-за стремительного падения цен на нефть. Усиление санкций, считает миллиардер, может привести к дефолту России, который негативно отразится на странах, входящих в еврозону. Поэтому закат России должен осуществляться медленно и, по возможности, без трагических катаклизмов. А чтобы такой сценарий воплотился в жизнь, необходимо вместо усиления санкционного давления на Москву увеличить помощь Киеву – явно недостаточную на текущий момент.

Среди предложений Сороса – задействование средств двух европейских фондов помощи (от щедрот которых ныне могут получать только страны-члены ЕС); увеличение кредитной линии МВФ на $13 млрд; долгосрочное и в гораздо больших объемах кредитование от других мировых и европейских финансовых институтов; реструктуризация госдолга Украины; реструктуризация (или помощь в погашении) выплат по российским бондам в сумме $3 млрд. Общий объем помощи Киеву в соответствии с планом Сороса должен составить порядка $50 млрд.

Плакат, посвященный плану Маршалла. (Текст: Какова бы не была погода, мы должны двигаться вместе.)

Понятно, что даже при «замораживании» санкций против России (т.е. отказе от их усиления) план Сороса несет на себе отпечатки того, за что в свое время критиковал план Маршала экс-вице-президент США Генри Уоллес – «холодной войны». План Маршалла как программа возник практически в одно время с «доктриной Трумэна», предусматривающей политику «сдерживания» в отношении СССР, по поводу которой Уоллес замечал: она обозначит начало «века страха». Так в некотором смысле и было. Пик этого «века» был пережит в 1962-м, когда разразился Карибский кризис.

Однако между ситуацией минувшего столетия и нынешней имеется одно существенное отличие: экономика. В те, уже давние, годы она не была столь глобальной, и взаимный шантаж финансово-экономического толка был практически невозможен. Сегодня все по-другому. Так что если план Сороса будет все же реализован (а большинство экспертов склоняются к тому, что такое возможно – если не полностью, то в ключевых пунктах), то это будет означать, что Европа будет начинаться на российско-украинской границе. Которая после агрессивных действий Москвы отнюдь не будет прозрачной. И что, возможно, после этого финансово-экономические связи между Европой (куда будет включена и Украина) и Россией по-прежнему будут оставаться напряженными. И диктовать свои условия в этих двусторонних отношениях будет именно ЕС.

Собственно, Сорос и предлагает план помощи Украине с прицелом на усиление «Старого света». Хотя при этом и оговаривает, что сам акт помощи должен привести в Европу не только Украину, но в конечном счете и Россию. Сколько в таком само-комментарии искренности, а сколько лукавства, знает, вероятно, только сам Сорос. Со стороны же кажется, что последнего все-таки больше, поскольку вряд ли человек, в самом деле верящий в Европу как в путеводную звезду для Москвы, написал бы: «Рождение новой Украины и агрессия России – это не просто временные потрясения, а эпохальные исторические события». Скорее всего, он бы принялся агитировать за политику умиротворения агрессора. Сорос же ничего подобного не делает. Зато то, что он делает, можно назвать «тихим шантажом». Это тот случай, когда вы утром просыпаетесь и вдруг обнаруживаете, что просто так взять и поехать на рынок и чего-нибудь продать – невозможно. Нужно идти по инстанциям, оформлять какие-то документы, брать разрешения и т.д. Правда, не исключено, что вы просыпаетесь с жутким похмельем и с трудом, но все же припоминаете, что накануне успели подраться с соседями, которые в итоге и выпросили для вас парочку священных розог запрета.

«Тихий шантаж», вероятно, более всего напоминает ту самую политику «сдерживания», которую проповедовал в свое время Трумэн. Это как бы не война, однако балансирование на грани войны (в нынешнем варианте – экономической). Тот же Шеллинг пишет, что подобная тактика «состоит в том, чтобы намеренно позволить ситуации некоторым образом выйти из-под контроля только потому, что это может быть невыносимо для другой стороны, и тем самым заставить другую сторону пойти на компромисс».

Пока что Путин в ответ на действия Запада (Сороса ли, Вашингтона ли, Брюсселя) на компромисс не идет. Он предпочитает вести свой собственный шантаж – связываемый с ориентацией на Китай.

Москва-Пекин: ущербная дружба в жанре «шантаж»

Москва в мае минувшего года с помпой протрубила о подписании газового соглашения между российским «Газпромом» и китайской CNPC. Путин с гордостью заявил о том, что «это будет самая большая на ближайшие четыре года стройка в мире, без всякого преувеличения». Ну в самом деле. 400-миллиардный долларовый контракт, сроком на 30 лет. 38 млрд кубов газа ежегодно по достижению пика. $55 млрд инвестиций со стороны России и $20 млрд – со стороны КНР. В общем, «наш ответ Чемберлену». Вы нам – санкции, мы вам – тренды. Мы с Китаем еще вам всем покажем!

То, что сам контракт (который можно было с большей корректностью назвать протоколом о намерениях) убыточный, буквально по горячим следам его заключения доказал российский оппозиционный политик Борис Немцов. Тех, кого интересуют его расчеты, отсылаем к майской публикации FaceNews. Здесь же укажем конечную цифру. «Шантаж» Москвой Запада при помощи «китайского контракта» обойдется самой России потерей $35 млрд.

Единственное, что остается Путину - быть галантным с китайцами

И это не единственные утраты от «поворота на Восток», ставшего вынужденным и неуклюжим маневром после вторжения РФ в Украину. Экономика допускает шантаж со стороны сильного, но, увы, мстит слабому, когда тот пытается стать на указанный путь. Это как раз случай России. Недавнее доказательство – подписание президентом Путиным закона «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации». В соответствии с ним на Дальнем Востоке (одном из крайне проблемных регионов страны), на этих самых территориях «опережающего развития» будет, по сути, ограничено действие законодательства РФ, упразднено местное самоуправление, а сами территории – переданы в длительную аренду иностранцам (китайцам). Обозреватель Сергей Мурашов, обративший на сайте «Сноб» внимание на мины замедленного действия, заложенные в данном нормативном акте, назвал такое «соломоново решение» «разбазариванием России, наших полезных ископаемых, наших ресурсов – на благо соседней страны». Завершив свою публикацию следующими словами: «То, что могло бы стать собственностью наших потомков, уйдет на усиление Китая, который заплатит нам налоги – которые мы потратим на Крым и Донбасс. А через тридцать – пятьдесят – семьдесят лет чьими будут эти земли? Российскими? Большинство населения которых будут составлять граждане Поднебесной? Не связан ли этот закон с «необыкновенно выгодным» контрактом на поставки российского газа в Китай?»

Вопрос правомерный. И, вероятно, наиболее близкий к правде ответ: да, связан. Но в контексте нашей темы более интересно, в сущности, другое: что же это за садомазохистская форма шантажа, которую в международных отношениях демонстрирует Кремль? Это, по-видимому, что-то из разряда обещаний пылкого влюбленного вскрыть себе вены, если предмет его страсти не обратит на него внимание. Бездна романтики. Если, конечно, конечно не ввести в эту трогательную картину дополнительную коннотацию: а вдруг этот «менестрель» был отвергнут «девушкой» после того, как предпринял попытку к изнасилованию? Ее или ее сестры, ее тети, ее дяди etc.

Все эти убогие попытки кремлевского шантажа свидетельствуют о том, что экономических рычагов воздействия на Запад (от которых бы сама Россия не проигрывала) у Путина нет. Спровоцировав запуск механизма экономического шантажа, Россия стала главной его жертвой. У которой из сложившейся ситуации есть всего два выхода: не очень изящная попытка убраться восвояси или же игра на повышение ставок и запуск военного шантажа.  

«Путин-реформатор»: стимул к «отползанию»

Шантаж «огнем и мечом» со стороны России и есть предмет главного беспокойства Запада. Чтобы избежать такой развязки, Запад готов в своих действиях против Москвы использовать не только экономический кнут, но и поощрительный пряник: Путину то и дело предоставляют возможность сохранить лицо. То сажая его представителя за стол переговоров по Донбассу. То заявляя, что он, в общем, неплохой парень и не собирается аннексировать восток Украины (примерно так и примерно об этом недавно сообщил президент Франции Франсуа Олланд, добавив, что Путин ему «сам об этом сказал»). То, как это сделала британская The Guardian, вдруг посеяв оптимизм поверх санкций, точно укроп среди помидоров. Обозреватель издания Ричард Секва внезапно назвал то, что ныне переживает Россия, «идеальным штормом», который может заставить Путина измениться. Хозяин Кремля, оказывается, способен преподнести сюрприз и начать реальные экономические реформы.

Вот она, единственная реформа, на которую Путин способен...

Поверить в Путина-реформатора, выпестовавшего олигархический строй с элементами феодализма, разве что немногим легче, чем представить Ким Чен Ына, провозглашающего здравицы Белому дому и президенту Обаме лично. Невозможно поверить и в невменяемость работников столь солидного масс-медиа. Остается предположить, что это такая тонкая игра в анестезию – надо же Путина как-то «подлечить» от тех оплеух, которые он уже сполна получил от Запада. Эдакое «принуждение похвалой» на фоне финансово-экономического шантажа. Эдакое баюканье ядерного чемоданчика. Самое главное – чтобы Путин в истерике не нажал на зловещую кнопку.

Дэвид Коэн

А пока либеральный Запад демонстративно дает правителю России отползти, в нелиберальном ЦРУ проходят негромкие, но знаковые кадровые изменения. Объявлено, что на должность заместителя директора ведомства будет назначен Дэвид Коэн – ныне замминистра финансов США, курирующий вопросы терроризма и финансовой разведки. Именно Коэн был одним из основных «архитекторов» попыток администрации Обамы ввести экономические санкции против России и Ирана, а также пресечь приток средств террористическим группировкам, пишет газета The Washington Post. Так что можно ожидать, что шантаж Путина будет продолжен. Теперь уже, похоже, средствами, направленными не только против финансово-экономической системы России, но и против тех, кто ею так или иначе руководит. Как выразился известный финансовый аналитик Слава Рабинович, «у меня есть такое очень сильное чувство, что назначение Дэвида Коэна, главы финансовой разведки США, заместителем главы ЦРУ – это начало операции «Шок и Трепет» против «Кооператива Озеро».

Вопрос только: начнет ли Путин после этого отползать? И если начнет, то когда после этого отрадного факта финансово-экономические отношения в глобальном мире вновь вернутся к старое русло? Где шантаж – исключение из правил, а не само правило.