Почему Обама боится обидеть террористов из ИГИЛ

Статті

25.06.2016 08:30

Юлия Латынина, «Эхо Москвы»

Статті

«Не может быть всё благополучно со страной, в которой в 2011 году президент запрещает говорить о том, что ислам может быть воинственным, в 2014 году запрещает ФБР арестовывать Матинов, а в 2016-м после атаки не может сказать «радикальный ислам»

12 июня Омар Матин, американец афганского происхождения, радикальный исламист, расстрелял в городе Орландо 49 человек в гей-клубе. За три месяца до этого взрывы в Брюссельском аэропорту Завентем и на станции метро унесли жизни 32 человек. А 13 ноября в Париже террористы убили 130 человек в концертном зале Батаклан и нескольких кафе и ресторанах.

Эти три теракта похожи друг на друга и все они - дело рук исламских радикалов. Но есть и существенное отличие: теракт в Орландо – дело рук одиночки.

Матин служил в охранной компании, у которой были подписаны крупные контракты с государственными компаниями США. Его отец эмигрировал в США, но при этом призывает Аллаха поразить врагов ислама раком. Матин посещал многих радикальных имамов и много раз и разным людям говорил очень странные вещи. Один из тех, кто его слушал, его сослуживец Гилрой, в конце концов, не выдержал и написал донос на Матина. Он сообщил, что тот каждый день говорит страшные вещи, всё время ругает геев, женщин и негров. Но, в результате, уволили как раз Гилроя с формулировкой «Матин – мусульманин, и мы не можем его уволить. Это политнекорректно».

У него были проблемы не только с психикой, но прежде всего с папой, потому что папа ненавидел геев, а Матин был, по-видимому, гей и даже не скрытый, а практикующий.

Но в том, что касается самого теракта Матин – это одиночка. А вот в Брюсселе и Париже это дело рук целых террористических сетей. Причем, сети не просто были многочисленные, а пользовались своего рода снисхождением со стороны общества и государства. Если присмотреться, практически все теракты в США, совершенные представителями радикального ислама, это дело рук одиночек или родственников: братья Царнаевы (Бостонский марафон), Сайед Ризван Фарук и Ташфин Малик (супруги, устроившие бойню в Сан-Бернардино). Или Асия Сиддики и Ноэль Велентзас, две экзальтированные девицы, которые тоже решили послужить Аллаху путем изготовления бомбы из скороварки. Их арестовали в апреле 2015 года. Они жили в одной квартире. Пока, вот, они вдвоем жили, всё хорошо. Как только они решили привлечь к делу третьего, он оказался агентом ФБР и всех их сдал. Еще примеры: Мухаммад Юсеф Абдулазиз 16 июля 2015 года расстрелял морских пехотинцев в Чаттануге; Элтон Симпсон и Надир Суфи 3 мая 2015-го пытались расстрелять выставку карикатур на пророка Мухаммеда, ранили полицейского, и этот же первый же раненый ими полицейский застрелил их. Все они были одиночки; они не были членами сети.

Европейские теракты – это совершенно другой паттерн. Братья Куаши, расстрелявшие журналистов «Шарли Эбдо» - у них террористический шлейф с милю длиной. Они были частью исламистской банды. Эта банда регулярно встречалась с группировкой «Бют-Шамон» в Париже для военно-диверсионных тренировок. Как сейчас выясняется, эти «прекрасные» ребята, которые «чудили» в Марселе, долго тренировались. Куаши стажировался в тренировочных лагерях Аль-Каиды. Он даже получил три года за терроризм в 2008 году, но естественно, не отсидел.

13 ноября Париже: три команды, шесть одновременных нападений. Один из организаторов теракта – Абдельхамид Абаауд – сражался в Сирии с 2013 года и секретом это не было. Перед журналистами он позировал на фоне грузовиков с трупами и хвастался: «Вот как раньше мы грузили в грузовики оборудование для того, чтобы кататься на водных лыжах, а теперь мы грузим трупы неверных».

Другой организатор Батаклана - Салах Абдеслам - несмотря на всеевропейский розыск, спокойно жил в своем родном районе Моленбек, где его знал каждый встречный-поперечный. Был арестован лишь после того, как брат его взорвался в Брюссельском аэропорту. Причина, по которой Абдеслам спокойно жил в Моленбеке, была очень простая – мэром города в течение 20 лет был «левак» по имени Филипп Моро, который заключил выгодный электоральный союз с мечетями. Имамы в мечетях призывали голосовать за Филиппа Моро при том, что мусульманское население пригорода всё увеличивалось и увеличивалось. В 2008 году мусульмане начали вытеснять евреев из Моленбека. Фактически, это были погромы. Но мэр Моро заявил, что во всем виноваты сами евреи, которые, цитирую, «хотели отказать мусульманам в праве на культурное многообразие». Когда случился теракт «Шарли Эбдо» и мэра Моро попросили прокомментировать, он сказал, что во всем виноваты проклятые израильтяне и что ненависть к арабам насаждается на Западе, чтобы оправдать позорную политику государства Израиль.

Сегодня на одного террориста, который взрывается в аэропорту, в Моленбеке приходится еще сто таких же, которые пока не взорвались и спокойно получают дань с лавочек. В Моленбеке так же, как и в Афганистане, терроризм является социальной лестницей.

Причина, по которой в США террористы являются одиночками, тоже очень проста – их ловят. «The New York Times» опубликовал очень любопытную статью Эрика Лихтблау «ФБР ставит на провокации в борьбе с ИГИЛ». Поскольку «The New York Times» — газета либеральная, то автор с плохо скрываемым возмущением описывает, как нехорошие ФБРовцы провоцируют мирных мусульман, которые еще раздумывают, совершить им или не совершить теракт, и даже продают им фейковые бомбы. Только за два последних года ФБР предотвратило таким образом около 90 терактов. Если бы такой агент ФБР оказался бы рядом с Омаром Матином, то мистера Матина приняли бы на входе в клуб, а мистер Лихтблау в следующие статьи включил бы его в список мучеников, безвинно пострадавших от американской охранки.

В Европе подобное невозможно. Мы вообще ничего не слышим о европейских спецслужбах, при том, что они точно знают, сколько лавочников платит радикалам в Моленбеке. Почему? Если какой-нибудь европейский агент попытался сделать то, что ежедневно делают ФБРовцы, он бы тут же сел в тюрьму на 30 лет за провокацию против мирного ислама.

Это всё не значит, что в США дело обстоит замечательно. Нет, дело обстоит плохо, потому что, например, Омар Матин посещал кучу радикальных имамов. Он посещал имама Абу Тауба (он же Маркус Дуэйн Робертсон – бывший охранник «слепого» шейха и лидер вооруженной банды грабителей). Его посадили в тюрьму в 2011 году. Он сидел в одиночке, потому что считался суперопасным. Федералы пытались его «закатать» на 10 лет за терроризм, но судья Грегори Преснер решил, что федералы клевещут на бедного Робертсона и освободил его в июне 2015 года. Так что, без сомнения, 49 родственников покойных могут поблагодарить судью Преснера. Кроме того, Омар Матин посещал проповеди британского проповедника Фарука Секалешфара, который как раз в марте 2016-го гастролировал в Орландо. «Изюминкой» проповедей этого человека считаются открытые призывы убивать геев и лесбиянок. Он посещал исламский центр имама Шафика Рахмана, тот же, который посещал американский гражданин Монер Абу Салха, взорвавший себя в Сирии в 2014 году.

ФБР даже интервьюировала Омара Матина дважды – один раз по поводу его связей с человеком, взорвавшимся в Сирии, другой раз после доноса Гилроя. Тогда Омар Матин с негодованием сказал: «Да, я чего-то там говорил, но это было в ответ на антиисламские выпады самого Гилроя».

На вопрос «Куда смотрело ФБР?» ответ очень простой: с 2011 года Администрация президента Обамы распорядилась изъять из всех государственных институтов США любые пособия, в которых упоминается о какой-либо возможной связи ислама и насилия. А в 2014 году был введен прямой запрет для ФБР учитывать религиозный фактор при расследовании террористов.

То есть для того, чтобы заняться Матином, нужно было подослать к нему агента. И этот агент не мог сказать «Слушай, а чего б тебе не расстрелять гей-клуб в Орландо?». Этот агент должен был долго-долго-долго всё у Матина записывать, пока Матин сам бы не сказал: «А знаешь, я хочу расстрелять гей-клуб в Орландо». А после того, как Матин это сказал, еще раз ни в коем случае его нельзя было провоцировать – надо было много раз повторить: «А правда ли ты хочешь это сделать? Ведь, тебя ж никто не принуждает» и обязательно дождаться ответа типа: «Нет-нет, я хочу» и так далее.

При этом в ФБР запрещено внутренними документами употреблять слово «ислам» в сочетании со словом «воинственный» лично Обамой, лично Эриком Холдером. Президент Обама очень боится обидеть нежные души террористов из ISIS.

Сразу после расстрела в Орландо мир наблюдал, как президент США на брифинге так и не смог выговорить слово «радикальный исламский террорист» о человеке, который расстреливал людей с криком «Аллаху Акбар!».

Это совершенно поразительный момент! Вдумайтесь! Одноклассники этого парня, простые ребята сейчас дают интервью и говорят: «Он в школе такое говорил, что мы совершенно не удивились, когда он расстрелял этот гей-клуб». Дэвид Гилрой, бывший коллега Матина, говорит: «Этот человек всё время находился в состоянии гнева и ярости то по поводу женщин, то по поводу негров, то по поводу геев». И Гилрой, а не Матин, был уволен, потому что Матин был мусульманином. А как мы уже знаем от президента Обамы, любое подозрение мусульманина в том, что он может быть террористом, это исламофобия до тех пор, пока этот человек не взорвется. После того, как террорист взорвется, исламофобией является утверждение, что этот террорист является представителем радикального ислама, потому что оно оскорбляет мирную религию ислам.

Были еще люди, которые понимали, что с этим человеком что-то не в порядке. Там был другой гей-клуб, назывался «Revere». Владельца зовут Мика Басс. Ему тоже пришло приглашение «дружить» от Матина на Фейсбуке. Он зашел на его страничку и увидел, что там многовато арабских надписей и сказал «Спасибо-спасибо, не надо». Еще был владелец компании, у которой Матин пытался купить бронежилет. Он тоже позвонил в ФБР (не в полицию, а в ФБР) и сказал: «Что-то тут странное». Но ФБР не среагировало.

Получается, что простые люди – одноклассники, охранник, владелец гей-клуба, директор фирмы – они обладали элементарными способностями и у них что-то «зазвенело». А президент Обама не дорос до их интеллектуального уровня. Они могут сложить дважды два, а Обама – не может. Или, как сказал Дональд Трамп, не хочет.

Обама объяснил свою позицию, что отказ от слова «радикальный исламский терроризм» ни на йоту не ослабил меры, принятые против этого самого терроризма. Это стопроцентное вранье. Смешно говорить, что запрет учитывать религиозный фактор при преследованиях экстремистов не ослабил ФБР. Вот, еще проще посмотрите, сколько терактов было в Америке при Буше с 11 сентября, и сколько терактов стало в Америке при Обаме. После 11 сентября, пока был Буш президентом, терактов не было. При Обаме теракты появились.

Обама сказал, что если он скажет «радикальный исламский терроризм», этим он даст пищу для пропаганды ISIS. То есть если мы попадем в их ловушку, говорит Обама, и будем красить всех мусульман одним цветом, тогда мы делаем за террористов их работу. Во как!

Давайте представим: Германия напала на Британию, и Черчилль говорит: «Мы не назовем нападающих немцами, потому что есть много разных немцев, и мы не дадим пропаганде Геббельса оружие в руки».

Еще один момент: большая часть людей, которые совершили теракты в США, просто не имела вообще причин находиться на американской территории. Братья Царнаевы назвались беженцами. Но поскольку они беженцами не были, они спокойно посещали Россию. Они не родились в Америке, они не были американские гражданами. И возникает вопрос: «А зачем Америке было принимать таких странных беженцев, которые на деньги американских налогоплательщиков собирают взрывающиеся скороварки?».

В Сан-Бернардино стрелок был американский гражданин, но жена его была выписана по переписке из-за границы. Какого черта дали разрешение на въезд даме, которая окончила соответствующую религиозную школу в Саудовской Аравии?

Омар Матин был гражданин Америки. Но его отец, который «постит» «Наши братья – талибы» и желает всем не мусульманам «Пусть Аллах накажет вас раком», этот человек, который до сих пор не умеет нормально говорить по-английски, как он получил американское гражданство? Почему не выслали отца Омара Матина? При этом отец еще и дикий гомофоб.

Еще раз повторяю, в Европе еще хуже на порядок – в Европе и этого нет. Но все-таки, какая удивительная вещь: когда происходит теракт, Дональд Трамп говорит, что это радикальный ислам, а и президент Обама, и Хиллари Клинтон не могут произнести этих слов.

И это фундаментальная вещь: не может быть всё благополучно со страной, в которой в 2011 году президент запрещает говорить о том, что ислам может быть воинственным, в 2014 году запрещает ФБР арестовывать Матинов, а в 2016-м после атаки не может сказать «радикальный ислам».

Сегодня предвыборная ситуация в США после терактов в Орландо и Сан-Бернардино удивительно напоминает предвыборную ситуацию 1952 года. Напомню, к тому времени Демократическая партия правила в США почти 20 лет, из них большая часть пришлась на правление президента Рузвельта. К 1950 году стало выясняться, что демократическая администрация была переполнена скрытыми коммунистическими агентами. Их было не 50, не 70 и даже не 200, а гораздо больше, чем предполагал сенатор Маккарти. Сейчас, когда нам известны файлы Веноны (это вскрытые американским правительством в 1995 году результаты расшифровки российских военных шифров 1943 и 1944 года) и когда нам известны записные книжки Александра Васильева, который работал в архивах НКВД и который опубликовал их около 2006 года… Выяснилось, что этих агентов было больше 500.

Большинство было просто офисным планктоном, которые создавали идеологический левый фон. Но были и настоящие бриллианты. Помощник президента Рузвельта Лафлин Карри, создатель ООН Алджер Хисс, первый глава МВФ Гарри Декстер Уайт. И несмотря на то, что сам президент Трумэн был убежденным антикоммунистом, а на дворе начиналась Холодная война, ни Трумэн, ни его администрация не оказались в состоянии сами покончить с советскими агентами в их рядах. Высокопоставленные государственные чиновники шли тогда на всё, что угодно, чтобы выгородить уже изобличенных агентов, и публика в США с изумлением наблюдала, как Госсекретарь США Дин Ачесон заявлял, что он никогда не откажется от своего друга Алджера Хисса уже после того, как было безвозвратно доказано, что Хисс – советский агент. Ачесон не мог отказаться от Хисса – они были партнерами в одной юридической фирме. В результате демократическая администрация, с пеной у рта заступавшаяся за советских агентов и доказывавшая, что они-то и есть самые настоящие демократы, была полностью дискредитирована, и Эйзенхауэр выиграл выборы с фантастическим отрывом.

В 2016-м демократы не могут произнести слова «исламский террорист» почти по тем же причинам, по которым демократы в 1952-м не могли произнести слово «советский агент». Не потому что они сами являются каким-то образом исламистскими агентами или даже сочувствующими, но потому что их политика так долго была построена на отрицании самого явления, что они попадают в ту же корзину. И вот результат, возможно, будет тот же самый.