За что хотели убить белорусского политэмигранта Алкаева - критика Лукашенко?

Экс-начальник минского СИЗО Олег Алкаев рассказал в интервью DW о том, как немецкая полиция предотвратила покушение на него, кто был вероятным заказчиком и какова роль расстрельного пистолета в политубийствах.Бывший начальник СИЗО №1 МВД Беларуси Олег Алкаев - один из тех политэмигрантов, которых еще в 2012 году предположительно планировали ликвидировать по распоряжению Александра Лукашенко. Об этом свидетельствует только что обнародованная аудиозапись разговора с участием предполагаемого председателя КГБ Беларуси.

С 2001 года Алкаев живет в Берлине, получил политическое убежище. В 2006 году он выпустил разоблачительную книгу "Расстрельная команда" об исчезновении и убийствах критиков Лукашенко в Беларуси в 1999 году. В эксклюзивном интервью DW Олег Алкаев рассказал о том, как удалось предотвратить возможное покушение на него, кто выступил в роли вероятного заказчика преступления, кто сделал скандальную аудиозапись и почему ее обнародовали только сейчас.

DW: Господин Алкаев, что вам известно о том покушении, которое готовилось на вас в 2012 году?

Олег Алкаев: Теперь уже известно все. А на тот момент, когда я узнал об этом впервые, было известно очень мало. Информацию я получил от немецкой полиции. Меня пригласили на беседу, где и объявили, что на меня готовится покушение.

- Вам предложили какую-нибудь защиту в немецкой полиции?

- Да. Комиссар полиции, женщина, ее фамилии я не помню, но ее письмо у меня сохранилось, сказала, что деталей не знает - хотя, быть может, и знала - но в ее обязанности входит обеспечение моей безопасности. Я сказал: обеспечивайте, раз вам это поручено. А дальше шли переговоры в какой мере и как это делать. Но от персональной охраны - вот тебе полицейский, вот тебе свисток - я отказался.

- Но вы не отказались от охраны в принципе. Так что, может быть, она и была? Просто вы о ней не знали?

- Я немножко знаком с правилами охраны. Знаю, что есть возможность негласной охраны, скрытое наблюдение, использование технических средств, телефон, это ведь тот же навигатор. Так мы и договорились, техническую охрану пусть обеспечивают. Но я не хотел, чтобы мне мешали, вы и сами понимаете, что не лучший вариант, когда тебя постоянно кто-то сопровождает, ходят за тобой.

- Теперь известны многие детали этой истории. Вы намерены добиваться возбуждения уголовного дела по факту готовившегося на вас покушения?

- По закону я имею право этой сделать. Прямую угрозу моей жизни можно считать уже доказанной. И люди, которые замышляли и пытались это сделать, должны ответить.

Покушение не состоялось не по их нежеланию, они не сами отказались, их поставили в такие условия, что они вынуждены были отказаться. То есть это стало известно - благодаря моему другу (бывший сотрудник антитеррористического спецподразделения "Алмаз" Игорь Макар. - Ред.), который передал информацию тому, кому следует, и она попала в конце концов в органы полиции. А они, в свою очередь, по своим каналам известили и органы Беларуси, дав понять, что не надо заниматься такими делами.

- Ну, так вы все-таки будете добиваться возбуждения уголовного дела?

- Я посоветуюсь с адвокатом.

- А вы знали о существовании этой аудиозаписи или узнали о ней только сейчас? (Игорь Макар предоставил изданиюEUObserver аудиозапись, как предполагается, тайно сделанную в апреле 2012 года в кабинете тогдашнего главы белорусского КГБ Вадима Зайцева во время его разговора с подчиненными. Речь шла о необходимости выследить нескольких политических эмигрантов из Беларуси и противников Лукашенко с целью их возможного убийства. - Ред.)

- Я узнал о ее существовании уже несколько лет назад. Я проводил свое небольшое расследование и довольно быстро вышел на своего коллегу, который мне помог в этом, и узнал, что запись такая существует, но не знал ее в деталях. Я ее не слушал.

- Вы знаете, кто источник этой записи? Кто сделал эту аудиозапись и слил ее?

- Да, теперь знаю.

- Но его пока никто, в том числе и вы, не называете?

- Его скоро назовут. Он теперь находится в безопасности на территории Евросоюза. Но зависит от него. Захочет ли, чтобы назвали. Но я с ним встречусь, это точно.

- Почему, как вы считаете, эта запись появилась только сейчас - восемь лет спустя?

- Все упиралось в вопросы безопасности источника. Когда он гарантированно находится в безопасности, тогда и решили, что пора запускать материал в дело.

- То есть, до тех пор, пока источник этой аудиозаписи находился на территории Беларуси, эту запись было рискованно публиковать…

- Да, он повторил бы судьбу Шеремета (журналист Павел Шеремет погиб летом 2016 года в результате взрыва автомобиля в Киеве. - Ред.) или исчезнувших белорусских политиков. Если бы ему не удалось покинуть Беларусь, то мы бы и сегодня ничего не сделали.

- То есть, этого человека могли бы легко вычислить?

- Конечно. Очень легко.

- Скажите, Олег, а вы вообще знаете, чем так насолили режиму, за что вас планировали убить?

- Я уже длительное время раздражающий фактор. В 2006 году вышла моя книга "Расстрельная команда", где в некоторых случаях прямо, а в некоторых косвенно указано на причастность высших должностных лиц к убийствам наших оппозиционных политиков Юрия Захаренко, Виктора Гончара и его помощника Анатолия Красовского. Эти убийства - террористические акты, совершенные на территории Беларуси. Эти люди были политиками, их убили не из-за денег, не из-за женщин или за долги. Их убили по политическим мотивам. Я являюсь прямой угрозой для безопасности нашей властной элиты. Они вынуждены защищаться, вот и выбрали такой путь - нет человека, нет проблемы.

- А у вас есть какие-нибудь доказательства или нечто в вашем распоряжении, что очень хотели бы получить белорусские власти, что-то, что доказывает ваши слова о причастности высших должностных лиц к этим убийствам?

- Мне удалось получить книгу выдачи оружия, в которой черными или синими чернилами написано, что в дни совершения политических убийств расстрельный пистолет выдавался по распоряжению министра: один раз одному офицеру, полковник Дик такой был, а в другой раз адъютанту министра. В то время я не знал, для каких целей. Министр потребовал - я выдал. Но я внес это в книгу выдачи оружия. Он, скорее всего, этого не знал, думал, что я просто дал оружие. А я не просто дал. Вот эта книга - по крайней мере мое алиби, что это не я убил. Эта книга находится сейчас в надежном месте.

- И в этой книге есть даты выдачи расстрельного пистолета, совпадающие с датами убийств оппозиционных политиков?

- Да, даты выдачи оружия совпадают. Именно эти даты меня и натолкнули, я ведь тоже не понимал и не догадывался. А когда сопоставил… Один раз это еще могло быть совпадением, но не два раза подряд.

- Этот пистолет фигурирует каким-то образом в той истории, о которой нам рассказал Юрий Гаравский? (Бывший боец СОБРа МВД Беларуси Юрий Гаравский рассказал DW, что участвовал в похищениях оппозиционеров. - Ред.)

- Я не помню, Гаравский назвал марку оружия или нет. Просто сказал, что выстрелили. А вот из какого оружия? Я не припомню.

- Но по датам подходит?

- Надо посмотреть. Первый раз тот пистолет у меня востребовали в апреле (1999 года. - Ред.), где-то в середине апреля. И его не было у меня почти месяц. Потом мне этот пистолет понадобился уже для работы (из этого пистолета расстреливали приговоренных в высшей мере наказания. - Ред.) и я послал своего инструктора по оружия, сказал, найди, мол, пистолет, что-то задержался он у министра. Он пистолет принес, сказал, что нашел его в кабинете у заместителя министра. Пистолет был заржавленный, как будто в воде где-то находился. Его, понятно, вычистили. И мы с ним дальше работали.

А второй раз это было 16 сентября 1999 года, это я точно помню. В этот день утром у меня адъютант министра получил пистолет. А вернули мне его уже через два дня - тот же адъютант. Но пистолет был в исправном состоянии. Возможно, из него даже не стреляли. 16 сентября погибли Гончар и Красовский. Возможно, стреляли не из него. Он как был в смазке, таким его и вернули.

- А зачем тогда брали?

- Бог его знает. Меня много спрашивают, зачем его брали. В МВД оружия достаточно. И таких пистолетов на складе очень много. Если министру надо, он бы мог потребовать, выдали бы кому угодно. Брали этот пистолет, скорее всего, чтобы придать этим убийствам законность, типа казни. Какое-то моральное оправдание для исполнителей: это, мол, не убийство, а это казнь, государственное, так сказать, мероприятие.

- То есть, мы тебя казним как государственного преступника, а не просто убираем ненужного свидетеля?

- Нет, не для этого. Это надо было для исполнителей. Это ведь тоже люди. А убивать не так просто. Так вот для уверенности в том, что они казнят из того же оружия, что и преступников, хотя и по другим правилам. Другого объяснения я найти не могу. Ведь оружия в МВД очень много. И такие пистолеты тоже есть.

- Господин Алкаев, в каких вы отношениях с Игорем Макаром и двумя другими потенциальными жертвами - Бородачем и Дудкиным? И что вы знаете о причинах их возможного убийства?

- С Игорем Макаром мы знакомы еще со времен нашей совместной службы в Минске. Он служил в "Алмазе", и мы пересеклись по службе. Затем мы с ним встречались довольно часто и в Вильнюсе, и в Германии уже просто на товарищеских отношениях. Мы дружим по сей день. Он в общем-то спас меня. Если бы не он… Ведь бригада была уже в сборе и сюда в Берлин уже выезжала. Остановили их активные действия Макара.

- Когда и как он смог вас предупредить?

- Он смог предупредить меня через, если не ошибаюсь, литовские спецслужбы, которые предупредили немецкие спецслужбы, а они - меня.

- Кого вы считаете заказчиком покушений?

- Сегодня выясняется, что заказчиком является глава государства - если верить этим записям, а у меня нет оснований им не верить. Деньги выделяет, бюджетом руководит первое лицо в государстве, а там и конкретная сумма была указана. А другим зачем я нужен? Остальные меня и знать не знали, и ничего плохого я им в жизни не сделал. Даже тому же председателю КГБ. У него свои задачи - шпионов ловить. Разве что недостаток шпионов он компенсирует такой вот деятельностью.

- Господин Алкаев, вы жили в Германии с определенным риском для жизни и знали об этом. Но даже не переехали из того района в Берлине, где жили с самого начала. Почему вы не сменили хотя бы место жительства?

- В таких случаях нет смысла. Если будут искать, найдут. Я же не могу в подвале спрятаться и сидеть там. Я общаюсь с людьми. У меня родственники, сыновья, знакомых много. Небольшой разведопрос, и меня легко найдут. Да я и не скрывался. Я переписываюсь с людьми. Мой адрес многим доступен, и мой телефон тоже.

- Скажите, а вы давали разрешение Макару публиковать то самое письмо из немецкой полиции, в котором вас предупреждают о готовящемся на вас покушении?

- Про это письмо до последнего времени никто не знал. Также, как и о моем письме председателю КГБ, которое я написал после этого предупреждения, написал, чтобы он перестал заниматься такой ерундой. И то, и другое письмо восемь лет лежали без движения.

- Что вы сейчас делаете? Чем занимаетесь в Берлине?

- Немножко занимаюсь литературой. Пытаюсь себя найти в литературной деятельности. Мое хобби - детективный жанр. А в остальном продолжаю расследование преступлений, совершенных в 1999 году. Пишу продолжение книги "Расстрельная команда".

- Как раз об этой книге я и хотел с вами поговорить. В ней речь идет и о Павле Шеремете. Он был предупрежден о готовящемся на него покушении?

- Я его предупреждал. Когда я получил известие, что готовится покушение на меня, я ему написал по электронной почте. Я поменял адреса, теперь этого письма не найти, но то, что я его предупредил, хорошо помню. Правда, я не написал про убийство, написал про преследования. Про убийство не мог говорить. Я ведь и сам еще живой. Но он мне не ответил. Я тогда не знал, что у него личная жизнь не сложилась, что он в то время ее устраивал, может быть, поэтому ему не до этого было, несерьезно отнесся. Теперь понятно, что зря.

Эта новость также на сайте Deutsche Welle.