Немецкий историк о наследии Сахарова и Навальном: Многое повторяется

Как советский создатель советской атомной бомбы стал диссидентом и почему его опыт снова востребован? Интервью DW с немецким историком Карлом Шлёгелем к 100-летию академика Андрея Сахарова.Карл Шлёгель (Karl Schlögel) - известный немецкий историк, автор множества публикаций о России. К 100-летию со дня рождения академика Андрея Сахарова, которое отмечается в пятницу, 21 мая, DW поговорила с ним о жизни и наследии советского ученого, одного из создателей водородной бомбы, самого известного советского диссидента и лауреата Нобелевской премии мира.

DW: К юбилею Сахарова власти Москвы не разрешили Сахаровскому центру устроить на одной из улиц в центре столицы выставку фотографий и цитат советского диссидента, якобы по техническим причинам. Памятника Сахарову в Москве нет до сих пор. О чем это говорит?

Карл Шлёгель: Очень плохо, что одна из самых значительных личностей в современной российской истории в какой-то степени маргинализируется и забывается. Это важно еще и потому, что выросло новое поколение, которое с ним непосредственно не связано. Я не знаком с объяснением московских властей, но такому большому городу это не к лицу.

- Как так вышло, что советский физик-ядерщик, один из разработчиков водородной бомбы, стал диссидентом?

- Мне кажется, что это произошло непроизвольно. Он был уважаемым членом научной элиты и оказался в роли диссидента и ведущего представителя движения за права человека благодаря своему опыту. Это не было семейным делом, хотя его отец был представителем интеллигенции, известным физиком. Опыт заключался в том, что его шокировали результаты испытаний водородной бомбы. Он призывал остановить их, но реакция руководства страны была негативной, его жестко критиковал советский генсек Никита Хрущев. Потом на его взгляды повлиял процесс над Синявским и Даниэлем (писатели, которые печатались на Западе и были осуждены в СССР - Ред.), попытки повернуть вспять десталинизацию.

Сахаров многим рисковал, это проявилось в последующие годы, когда его пытались представить иностранным агентом, врагом народа. Были эти ужасные письма членов Академии наук, которые от него отстранились, не говоря уже о преследовании, физическом насилии и высылке в Горький.

- В СССР было несколько известных во всем мире диссидентов, в чем особенность Сахарова?

- Он был очень порядочным, стойким человеком, который не боялся выступать против, не давал себя запугать. Его пример очень важен во времена, когда таких людей мало. Хотя о его политических взглядах можно спорить, он тоже, возможно, ошибался. Например, в оценке Чернобыльской катастрофы

- Что вы имеете в виду?

- Сразу после взрыва на ЧАЭС Сахаров недооценил последствия, его за это критиковали. Еще один пример - представления о том, что при помощи ядерных взрывов можно менять природу, в 1960-е годы это были распространенные идеи. Еще его обвиняли в наивности и преувеличении силы Запада. Его письма западным лидерам показывали, что он не во всем точно разбирался, но ведь человек не может все знать! Важно, что он использовал свой престиж и свой голос ради других - тех, кому угрожала опасность. Он высказывался в защиту Петра Григоренко (советского генерала, диссидента, одного их основателей Московской Хельсинкской группы - Ред.), который был помещен в психиатрию, Мустафы Джемилева, который боролся за дело крымских татар, или в защиту прав поволжских немцев.

- Что вас больше всего впечатлило из публикаций Сахарова?

- Самое сильное - это его воспоминания. Я не знал, что он был хорошо знаком с бытом обычных людей. Мне он представлялся человеком из научной элиты, которая живет в своем отдельном мире, но он много ездил по стране, какое-то время даже жил в бараке.

- Сегодня складывается впечатление, что наследие нобелевского лауреата поблекло, а Россия возвращается в то состояние, в котором был СССР во времена Сахарова и с которым он боролся. Это и гонка вооружений, и использование армии за границей, и подавление оппозиционных протестов, и преследование инакомыслящих, выдавливание их из страны, возвращение казавшегося забытым слова "диссидент". Это так?

- Да, действительно, похоже, что приходится начинать все с начала. Снова есть слежка и угрозы друзьям и близким диссидентов. Но страна изменилась. Массовые демонстрации - это новая форма общественной деятельности. При Сахарове диссидентское движение было малочисленным. Важно продолжать путь, проложенный им. Его главными чертами были стойкость, верность себе и бесстрашие. При всех отличиях между Сахаровым и Алексеем Навальным то, что он идет на риск, борется и противостоит конформистской пассивности - очень важно. Многое из того, что сегодня происходит, напоминает то, что было с Сахаровым, начиная от психологического террора и угроз семье вплоть до того, как с ним обращались во время голодовок. Используется тот же набор инструментов, только постмодернистский.

- Историки не любят такие вопросы, но все же - что сказал бы Сахаров о политике нынешней России во главе с президентом Владимиром Путиным?

- Он бы придерживался своих взглядов и боролся за те права, в защиту которых выступал. Сегодня, во время дискуссий в духе Realpolitik и призывов к постоянному диалогу с властью, очень важно спрашивать себя, а что бы сказал Сахаров? Его очень не хватает.

Эта новость также на сайте Deutsche Welle.