Есть ли жизнь после тюрьмы? Истории белорусских политзаключенных

Двое бывших белорусских политзаключенных, освободившихся из мест лишения свободы после истечения срока наказания, рассказали DW, как его отбывали и чем живут сейчас.Месяц в СИЗО за протестные граффити и 8 месяцев колонии за укус омоновца. Бывшие политзаключенные, отбывшие наказания, рассказали DW о воем пребывании за решеткой, о том, почему должны регулярно теперь ходить в милицию и как адаптируются к жизни после заключения.

"За 2 недели научилась привыкать к любому месту"

29-летнюю Наталью Раентову осудили на 8 месяцев колонии общего режима за "насилие в отношении сотрудника органов внутренних дел". 29 августа после женского марша в Минске Наталью и ее брата Александра силовики жестко задержали в троллейбусе. При задержании Наталья укусила омоновца за бедро. Укус суд квалифицировал как "телесное повреждение, которое не привело к кратковременной потере здоровья и работоспособности". Брату и сестре Раентовым сначала дали соответственно 12 и 15 суток административного ареста, а потом на них завели уголовные дела. В результате Наталья получила 8 месяцев колонии, Александр - 5 лет. Мужчину признали виновным в "организации действий, грубо нарушающих общественный порядок", и в "сопротивление сотрудникам милиции".

"Моему брату дали пять лет, мне это еще надо осознать и понять. Это очень большой срок. Ни за что. До задержания я не работала, мы с братом занимались строительством дома, одной мне сложно будет что-то доделать. На работу я пока не устроилась, отдыхаю, адаптируюсь к новой жизни", - рассказывает Наталья. Во время заключения она сперва находилась в Жодино, потом в СИЗО №1 на улице Володарского в Минске и в Гомельской исправительной колонии №4.

"В каждой камере свои нюансы, разные люди. Если в Жодино и на Володарского в камере было по 10-12 человек, то в Гомеле в отряде - 90. В колонии было сложнее всего в эмоциональном плане, но за две недели я научилась привыкать к любому месту", - делится собеседница. В СИЗО Наталью поставили на профилактический учет как "склонную к захвату заложников и администрации", а в колонии - еще и как "склонную к экстремистской и деструктивной деятельности". Из-за этого она была под пристальным вниманием сотрудников исправительных учреждений. К слову, с профилактического учета собеседница DW не снята до сих пор, поэтому должна регулярно отмечаться милиции.

По словам девушки, некоторым политзаключенным пришлось сложнее, чем ей: "После того, как Ольгу Класковскую во время работы снимали на видерегистратор, поняла, что со мной еще все нормально (Ольга Класковская - активистка, в прошлом журналистка. За участие в "групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок" приговорена к двум годам колонии. - Ред.). Я говорила Оле - просто не обращать на это внимания". Наталья признается, что сама она после заключения стала проще и спокойнее относится ко многим вещам.

"Не унываю, работаю, учусь, жду победы"

"Теперь я постоянный посетитель РОВД - там необходимо отмечаться 2 раза в неделю", - рассказывает о жизни после месяца ареста 22-летний житель Орша (Витебская область) Михаил Беркос. Его признали виновным в "осквернении сооружений и порче имущества" - так суд оценил нанесение на несколько зданий граффити, "имевших протестный характер". После суда Беркос сам пришел отбывать наказание, пять дней провел в местном изоляторе временного содержания, где сокамерниками были убийцы и воры, далее молодого человека перевели в СИЗО №2 в Витебске. Беркоса там поставили на профилактический учет как "склонного к деструктивной деятельности". Парень признается, что его поразило полное бесправие осужденных, которых там просто не считают людьми.

В тоже время, отмечает собеседник DW, если сравнивать с историями других белорусов, пострадавших за свою гражданскую позицию, его срок заключения протекал более или менее нормально: были передачи, серьезный досмотр случился только один раз. Сложнее всего, признается Михаил, было выдержать трансляцию программ белорусского радио, которое заключенные вынуждены были слушать постоянно. "Эту боль испытывали даже те, кто никак не связан с политикой", - отмечает он.

Михаил Беркос вышел на свободу 10 апреля. Он вернулся на прежнее место работы в службу доставки, коллеги его ждали и до сих пор продолжают поддерживать. "Также изучаю программирование на онлайн-курсах. Начал еще в ноябре, но компьютер забрали во время обыска, поэтому продолжил только в апреле, когда вышел из СИЗО. Пока живу в Орше, но думаю скоро перебраться в Могилев. Не унываю, работаю, учусь, жду победы", - говорит Михаил. И добавляет, что по всему городу до сих пор много протестных граффити - вроде тех, за которые он получил месяц ареста.

Эта новость также на сайте Deutsche Welle.