В память о командире «Золотой роты» «Айдара» (фото)

Он приехал в АТО ещё в мае. С крёстным сыном своего брата они тогда положили начало «Золотой роте» «Айдара». Вместе с солдатами ходил в дозоры и стоял часовым, искал спонсоров для батальона, тогда состоявшего преимущественно из майдановцев, единственного добровольческого, пошедшего под командование Минобороны, а не МВД. Был с группой людей, привозившей первую необходимую батальону транспортную технику. В ночь с 15 на 16 октября он отправился выручать ребят, застрявших на 32-м блокпосту. Там его не стало.

Его звали Сашко «Итальянец» Пискижов. Бойцы «Золотой роты», подчинённые Итальянца, обратились к нам, чтобы мы почтили память героя, и мы не смогли отказать.

«Итальянец — потому что 8 лет работал в Италии», - рассказывает брат Итальянца, Игорь «Кобза». По словам брата и других бойцов, Сашко был мастеровым, золотые руки. В 90х служил в армии под Хмельницком, в ракетных войсках, обслуживал автопарк подразделения. Тогда же вместе с братом начали заниматься общественной и политической деятельностью на Днепропетровщине в составе Народного руха Украины, за перестройку страны.  После армии Сашко работал на малой родине, на Днепропетровщине. Там у него появилась семья, родился сын. Позже уехал на заработки в Италию, вернулся в Украину, строил людям дома. 

Сразу после Майдана отправился на фронт

Мастеровой козак прошёл весь Майдан. «Мы пришли защищать младшее поколение. Мы стояли на Майдане за справедливость», - рассказывает Кобза. 

«Отправиться на фронт — это было его личным решением, вместе с моим крёстным сыном они приняли такое решение, не поставили меня даже в известность о том, что они едут», - говорит Кобза о младшем брате. «Я ехал туда с единственной целью: сохранить им жизни. Это был мой мотив. Его же мотивом было защищать страну, от сепаратизма и той нечисти, которая зашла на известные территории. А у него было обострённое чувство справедливости. Именно из-за этого чувства он и поехал защищать страну. Ему всё равно было, какие перипетии происходят, какие нечистые дела вокруг этой войны крутятся — ему было всё равно, я не мог переубедить его ехать».

Алексей, волонтёр, собиравший и привозивший для батальона многое необходимое, рассказал о своей первой встрече с Итальянцем на фронте: «Его особой чертой было то, что он всё время весёлый был. Всё время шутил. Живчик такой. Всё время подкалывал людей, стебался — по-доброму. Как бы ни было тяжело. Вот пригоняем первую машину с помощью волонтёрской. Остаёмся на двое суток, ждём его, потому что он сказал — дождитесь. Вот он, пыльный, приезжает. Скинул с себя броник, обмундирование, пыльное всё такое. Килограммы пыли, песка, все грязные. Пробежался, со всеми поздоровался, поговорил в подразделении. Тут бежит к нему постовой: надо на выезд. Он сразу же: «Я! Ты, ты и ты — со мной!» - сразу взялся. Тут же в новую машину прыг — и всё. Не было такого, что он устал. А были до этого в дороге неделю они — ездили, и под обстрелы попадали. Даже и разговоров не было никаких, что нужно отдохнуть, что к нему люди приехали». 

Командир ходил в караул наравне с солдатами

Боец роты по прозвищу «Еврей»: Были случаи, когда надо было подменить солдат — и ему было не в тягость пойти на дежурство, встать, сделать, хоть он и командир. В первую ночь, когда только укреплялись, он оставался на всю ночь с нами, 24 часа отходил, сидел в кустах, ждал. И научить он мог. Вот кто-то бы раздражался, а он — нет, любого мог научить. Он много чего понимал, что как делать. 

Сашка Итальянца похоронили в конце октября. И многие такие, как он, лежат теперь в нашей земле.