Мы же все взрослые люди.
И понимаем, что никаких полноценных перемирий за все эти три года войны просто никогда не было как реального явления. Не было никогда, ни на один день, никакого прекращения огня по всему фронту.
На протяжении всех этих трех лет войны наши украинские солдаты гибнут и получают ранения. Каждый день. За очень-очень редким исключением. Это день на нашей войне – событие из ряда вон выходящее. А совсем не наоборот.
Уже почти три года в нашей стране постоянно звучат артиллерийские залпы из разных калибров. Ведь мы же мыслим адекватно. И понимаем, что никакого настоящего развода сил никогда нигде не было, не будет и не может быть. Знаем, что никакой развод вооружений просто невозможен априори, а все попытки об этом всерьез договариваться – это не больше, чем инструмент для затягивания времени и накопления сил.
Три года в Украине безвозвратно разрушаются войной жилые дома, постройки, государственная инфраструктура и постепенно целые города. Разрушаются наши украинские города. Без остановок.
Все это давно уже стало абсолютной нормой для новостных сводок, а потому давно уже не подается в качестве чрезвычайных происшествий. Не возводится в ранг единой, длительной и постоянной общенациональной борьбы с катастрофой.
Естественной нормой стала война и для украинского общества. Украинское общество, отделяемое от войны всего несколькими сотнями километров, привыкло обращать свое внимание только на масштабные эскалации на фронте. Украинцы, живущие от войны на расстоянии, с которого ее уже не слышно вдали по вечерам, замечают войну только всплесками и обострениями. Все это – своеобразный защитный механизм общества, позволяющий ему большую часть времени морально отдыхать, расслабляться и не напрягаться на полную.
Но всему украинскому обществу следует четко понять и осознать, что за все это время война ни разу не останавливалась. Она не заканчивается и не закончится. Понять, и все время стараться держать себя в тонусе. В постоянном напряжении. Потому что наш враг просто никогда не остановится на достигнутом. Никогда не успокоится. И никогда не примет никакую нашу капитуляцию, пока полностью не уничтожит нас.