Почему Порошенко боится ратификации Римского cтатута?

Статті

23.01.2016 09:30

Татьяна Печончик , «Украинская правда»

Статті

​20 января исполнилось 16 лет со подписания Украиной Римского статута Международного уголовного суда. Того самого, который в народе чаще называют «Гаагским трибуналом» (хотя это и не совсем точно). Так, еще 16 лет назад мы обязались ратифицировать этот документ.

За 16 лет наше государство так и не смогло стать участницей первого постоянно действующего международного суда, рассматривающего серьезные преступления - геноцид, преступления против человечности и военные преступления.

И Киеву этих 16 лет мало.

Петр Порошенко в проекте изменений в Конституцию в части правосудия предложил отложить ратификацию еще на три года. Минимум.

Долгое время не было официальных объяснений, почему Украина так упорно не хочет ратифицировать Римский статут Международного уголовного суда.

Не хочет, несмотря на то, что обязана это сделать по Соглашению об ассоциации с Европейским Союзом. Соглашение давно подписано и уже вступило в силу, а свое «домашнее задание» и обещание перед ЕС Украина так и не выполнила.

Не хочет, несмотря на публичные обещания со сцены Майдана сделать это после победы революции. Но придя к власти, нынешние руководители обо всем «забыли».

Не хочет, игнорируя общественное мнение и стремление самих украинцев: по данным социологического опроса, проведенного по заказу Amnesty International в Украине, 73% выступают за привлечение Международного уголовного суда для расследования военных преступлений.

Более того, из уст руководителей СНБО и парламентского большинства теперь звучат заявления о нежелательности ратификации Римского статута.

Причины такой «страусиной позы» назывались самые невероятные.

Начиная с версии о том, что после признания Украиной юрисдикции Международного уголовного суда Россия воспользуется «дипломатической уязвимостью» Украины и «затролит» нас тысячами исков в Гаагу (мол, россияне уже написали так называемую «белую книгу» о преступлениях украинских военных), и вплоть до того, что Петр Порошенко как главнокомандующий Украинской армии боится, что его в Гааге будут судить за некомпетентные приказы, которые привели к гибели сотен людей во время военных действий в Иловайске и Дебальцево.

И любой человек, который хотя бы раз в жизни открывал Римский статут, поймет абсурдность таких страхов.

Ведь военные преступления, которые будет рассматривать суд в Гааге, не имеют ничего общего с «некомпетентными приказами» военных.

Это - массовые и системные убийства, пытки, взятие заложников, незаконная депортация, внесудебные казни, изнасилования, грабежи, уничтожение или «отжим» имущества, использование людей как «живых щитов», целенаправленные нападения на мирное население и на гражданские объекты, которые не являются военными целями, и тому подобное.

Причем речь не идет об отдельных преступлениях из этого перечня, а только о случаях, что эти преступления «систематические и широкомасштабные», когда они являются «частью плана или политики».

Неужели у президента считают, что Украина может быть причастна к таким действиям?

Так же смешны опасения, что Россия завалит Международный уголовный суд тоннами материалов о «преступлениях хунты» и «зверствах карателей» и убедит всех в мифах, которые распространяет российская пропаганда.

В Офисе прокурора МУС сидят не доверчивые зрители Russia Today, а специалисты, которые способны отличить факты от фейков, которые проведут собственное расследование и сделают собственные выводы.

Другой аргумент, который звучал, - что Римский статут ратифицировать не выгодно, потому что его не ратифицировала сама Российская Федерация, а следовательно, якобы нельзя будет привлекать к ответственности россиян за совершенные преступления в Украине. Он тоже не выдерживает критики.

Привлечь к ответственности можно любого. Единственная проблема, которая может возникнуть, - это выдача подозреваемых в Гаагу, если они находятся на территории страны, которая не подпадает под юрисдикцию Международного уголовного суда (то есть, в частности, России). Но вместе с тем, если такие лица, когда попадут на территорию страны, ратифицировавшей Римский статут (а таких стран в мире 123), они должны быть задержаны и должны предстать перед судом.

Впрочем, все эти домыслы о причинах удивительного нежелания Украины признать юрисдикцию МУС долгое время существовали на уровне слухов.

Официально же Петр Порошенко заявлял, что Украина хоть сейчас готова сотрудничать с Международным уголовным судом, но ратификация Римского статута упирается в изменения в Конституцию.

И вот, в конце 2015 года, в президентском конституционном законопроекте это «хоть сейчас» превратилось в «когда-то; может быть, через три года».

Попытка объяснить, откуда появилась норма об отсрочке еще на три года, сначала сделала вице-спикер парламента Оксана Сыроед. По ее словам, столько понадобится Украине, чтобы гармонизировать законодательство и ввести в украинском Уголовном кодексе понятие военных преступлений и преступлений против человечности.

Впрочем, осталось непонятно, почему именно три года?

И как это вообще согласуется с принятым правительством Планом действий по реализации Национальной стратегии в области прав человека, где черным по белому написано, что правительственный законопроект о внесении изменений в Уголовный кодекс (в частности, по определению военных преступлений) будет готов до конца 2016 года?

Точки над «и» расставил заместитель главы администрации президента, секретарь Конституционной комиссии Алексей Филатов.

На заседании Конституционного суда, который рассматривал президентский вариант поправок в Конституцию, он официально признал: Украина боится признать юрисдикцию Международного уголовного суда «из-за военных».

То есть, по планам АП, через три года война закончится, и тогда, наверное, можно будет не бояться «за военных».

Очень странная логика, особенно учитывая то, что в сентябре Украина сама обратилась в гаагский суд о признании его юрисдикции в отношении преступлений против человечности и военных преступлений.

А до этого, в 2014-м, наша страна направила в Гаагу еще одно такое обращение о преступлениях во время Евромайдана.

Такое «разовое» обращение предусмотрено для стран, которые не ратифицировали Римский статут, однако желают, чтобы МУС расследовал преступления, совершенные на их территории в течение определенного времени.

Во-первых,

не понятно, почему АП так боится ратификации, если МУС уже и так может хоть сейчас - если сочтет нужным - перейти к расследованию военных преступлений на Донбассе, в том числе - совершенных украинцами.

Ведь украинское правительство в своем обращении само попросило суд об этом, признав юрисдикцию МУС.

Во-вторых,

не понятно, почему Украина уже второй раз просит МУС расследовать события на своей территории, но упорно не желает ратифицировать Римский статут. Потому что это напоминает больного в критическом состоянии, который постоянно вызывает скорую, но категорически отказывается от госпитализации и терапии.

В-третьих,

Международный уголовный суд имеет правило комплиментарности, то есть призван дополнять национальное правосудие. Это означает, что суд в Гааге приступает к расследованию и преследованиям подозреваемых в военных преступлениях, только когда само государство не хочет (или не может) провести эффективное расследование и поставить виновных перед лицом Фемиды. Что соответствует именно случаям с Безлером, Гиви и Моторолой.

Надо отметить, что в своем нежелании ратифицировать Римский статут Петр Порошенко не является уникальным.

В этом вопросе он мало отличается от своих предшественников.

Ведь история недоверия руководства Украины к МУС началась еще в 2000 году, когда после подписания Римского статута Леонид Кучма не подал его на ратификацию в Верховную Раду, а отправил в Конституционный суд, а тот в 2001 году признал ратификацию неконституционной.

Таким образом, в фундамент украинского государства была заложена мина замедленного действия: тяжкие преступления в истории человечества, такие как геноцид, преступления против человечности или военные преступления - в Украине должны были оставаться безнаказанными, пока власть сама не захотела бы их расследовать.

Среди европейских стран к Римскому уставу не присоединились только Турция и постсоветские страны - Азербайджан, Россия, Армения и Молдова. И Украина упорно продолжает держаться этой компании вместо того, чтобы стать участником «джентльменского клуба» государств, уважающих международное право и «не словом, а делом» хотят преодолеть безнаказанность за тяжкие международные преступления.

К тому же, признав юрисдикцию МУС, но не желая ратифицировать Римский статут, Украина лишается ряда прав, которые есть у стран-участниц суда.

Например, без ратификации Украина не сможет участвовать в Ассамблее государств-участников МУС, которые решают стратегические вопросы работы суда - например, вопрос о том, как юрисдикция МУС должна распространяться на преступления агрессии (и, в частности, привлечь к ответственности виновных в аннексии Крыма). Без ратификации украинцы не будут работать в канцелярии прокурора суда, а наше государство не сможет претендовать на избрание судьи МУС от Украины.

Все это пока не для нас. Украина продолжает демонстрировать двойные стандарты на глазах всего мирового сообщества.

Более того, устами одного из руководителей президентской администрации было сказано, что Украина продолжает оставаться территорией безнаказанности и выборочного правосудия. На фоне отсутствия реформы прокуратуры, судов и неэффективного расследования преступлений во время Евромайдана этот тезис становится еще красноречивее.