Богдан Струтинский: выиграть «партию» у зрителя

О деятельности и творчестве художественного руководителя Национальной оперетты Украины, заслуженного деятеля искусств Украины Богдана Струтинского сегодня говорят и спорят. То, что во многом его кипучая деятельность и энергия определили успехи и востребованность театра на данном моменте, сомнений не вызывает ни у кого. И хотя всегда найдутся скептики, пытающиеся увидеть «соломину в оке», большинство при упоминании о Национальной оперетте со вздохом и почти придыханием говорят: «Там же Струтинский!»

Легкий на подъем и энергичный Богдан Дмитриевич Струтинский всегда открыт для общения и по его словам, просит Бога о том, чтобы он посылал в его жизнь как можно больше творчески настроенных и одаренных людей. Со Струтинским интересно беседовать – он внимателен и позитивен, слушает и не прячет глаза, не уходит в сторону в случае возникновения острых вопросов. Более того, Струтинский ловит мысли буквально на лету, ему не нужно бесконечных уточнений и разъяснений. 

Общеизвестно, что на момент прихода Струтинского на должность руководителя Национальной оперетты жизнь в театре едва теплилась. Спектакли посещали только самые преданные зрители, и бывало их, иногда не более 50 человек. Сегодня Национальная оперетта – творческий и живой организм, в котором буквально фонтанируют позитивные эмоции и энергия. Практически все спектакли идут с аншлагами, а в творческих планах немало новых постановок и концертов. И все это, в первую очередь, благодаря стараниям и таланту господина Струтинского, который взвалил на себя не только организационные – в качестве художественного руководителя, но и творческие обязанности в качестве режиссера-постановщика. Беседа с журналистом FaceNews начинается с вопроса о том, насколько возможно сочетать столь не сочетаемые вещи – рутину и творческий всплеск.

Безусловно, я мог бы сосредоточиться только на директорской работе, и не заниматься постановками. Но брать и разделять, дескать – это не я, страшно, не умею, не буду – потому что, я только художник... Это будет постоянный летаргический сон, особенно в наш чрезвычайно сложный период. Я, как режиссер, никогда не дождусь благоприятной ситуации и тепличных условий, когда придет некий добрый и умный директор, который поймет меня, поддержит и профинансирует постановку. Сегодня – совершенно другое время, очень непростое во всех отношениях. Поэтому в моей жизни одно дополняет другое, скажем так: как директор театра я поддерживаю в себе режиссера. Возьмите того же всемирно известного Стивена Спилберга – он не только режиссер, а в первую очередь – продюсер. С другой стороны, никогда не следует забывать о том, что говорили классики. В одной из своих книг великий театральный режиссер Владимир Немировича-Данченко писал о том, кем является режиссер. Это, по его мнению – педагог, интерпретатор, организатор постановочного и репетиционного процесса. То есть в профессии режиссера изначально заложены организаторские функции.

Увы, к сожалению, не каждому, даже очень талантливому режиссеру удается себя реализовать в силу отсутствия этих способностей, умения поднять и закружить вокруг себя постановочный процесс. К сожалению, слишком много пассива.  Как художественный руководитель, я неоднократно наблюдал подобные ситуации. К примеру, приходит режиссер, рассказывает о планах, стремится найти поддержку и возможность сделать постановку…– Неужели к Вам с подобной просьбой может зайти любой, даже не знакомый режиссер?– Безусловно. Это происходит постоянно, и я всегда настроен на сотрудничество, открыт для нового видения и креативных мыслей, стремлюсь привлечь в театр как можно больше одаренных людей. Но, увы, очень часто это ничем не заканчивается в силу вполне объяснимых причин – отсутствие в режиссере, прежде всего, организаторских талантов, настойчивости и желания пробивать даже непробиваемые стены. Именно поэтому часто планы так и остаются планами. Исходя из собственного опыта, хочу подчеркнуть, что молодых режиссеров, способных поставить  музыкальный спектакль – крайне мало, это, чтобы не сказать более – их вообще нет. Впрочем, исключения существуют. Например, в случае постановки Юлией Маслак «Острова сокровищ».

А как же быть с популярным изречением «художника может обидеть каждый»?

В советское время бытовала мысль, что режиссер – как белая кость: только творчество и никакой организационный суеты. Этакие «великие», но никому не известные режиссеры, подолгу рассуждали о настоящем искусстве, бесконечно пили кофе, курили. Все это могло тянуться годами, но дальше разговоров и богемного образа жизни не шло. Некоторые так и остались в небытие. Немало случаев, когда режиссеры не сделали ни одной самостоятельной постановки. Знаете, быть режиссером-теоретиком – нельзя. Эта профессия связана с общением и огромным количеством людей, как творческих, так и не творческих профессий. И со всеми нужно найти общий язык, уметь работать, мотивировать и выявлять в них лучшее с тем, чтобы в итоге получился коллективный творческий продукт – спектакль. И зритель не будет разбираться – кто прав, а кто виноват. Спектакль либо примут, либо – нет. Это уже потом можно отшлифовывать неточности, дорабатывать недостатки. Кстати, мы постоянно в этом процессе, пока спектакль в репертуаре театра.

Как то известный режиссер Анатолий Эфрос при постановке спектакля «Отелло» сказал своим актерам: «У нас новая трактовка. Сейчас так много людей вокруг, похожих больше на Яго, чем на Отелло, такого же внутреннего состояния, как он, – подлых, завистливых, интригующих»...

Отвечу так: в театре оперетты надо работать. Я пущу в театр только единомышленников, способных всколыхнуть атмосферу. Если ты хочешь реализовываться, если тебе интересно – приходите. Кстати, благодаря таким людям росту и я. Потому что тандем: педагог–учитель находится в постоянном движении: чему-то учатся у меня, а чему-то учусь и я. Тот же Эфрос писал о том, что всегда в театре найдутся люди, которые вечно бузят, всем недовольны, все время рассуждают: дескать, этот режиссер недостаточно хорош, невнимателен. Вот придет новый, более проницательный, прогрессивный и сразу заметит меня, поймет. Но вот приходит новый режиссер, а ничего не происходит – и недовольные люди снова бузят….

У Вас, наверное, очень мало свободного времени?

Его катастрофически не хватает.  Утром прихожу в театр часов в 8-10, нахожусь в нем до вечера, а как правило, и до ночи.

Какое время суток Вы отводите для творческого поиска?

В кабинете я – директор, а  на сцене – режиссер, и отдаюсь этому полностью.  И хотя эти две ипостаси четко разделены, как режиссер, я всегда в процессе поиска, без выходных и отпуска: все время что-то ищу, над чем-то  размышляю. Часть работы делегирую своим заместителям. Правда, не полностью, потому что руководитель все равно за все в ответе. И, тем не менее, правильное делегирование части функций и обязанностей – это тоже работа художественного руководителя. Например, когда я только пришел в театр, то тратил на хор 110% своего времени при старом хормейстере. А когда заменил его на нового – молодого и прогрессивного, хор стал отнимать не более 10%.  Также было и с балетмейстером. Кстати, за время моей работы коллектив театра обновился приблизительно  на 80%. Обо всем этом легко говорить сейчас. А вот воплотить в жизнь было непросто: за этим стоят люди, судьбы, авторитет, традиции и опыт.  

И, тем не менее, режиссеру требуется свободное время и пространство с тем, чтобы пришли творческие идеи, умные мысли. Кстати, как это случается у Вас?

Спонтанный процесс, абсолютно непредсказуемый, его невозможно предусмотреть, предсказать и загадать. Например, как пришла идея поставить «Бал в Савойе»? Как-то в Прибалтике, куда мы приехали для участия в фестивале оперетты, я услышал мелодию. Она настолько меня вдохновила, что я тут же загорелся, а потом целое лето жил только этим спектаклем, думал только о нем. Это было подобно вспышке, озарению. Именно этот импульс, как зерно, упавшее в землю, становится первопричиной того, будет ли поставлен спектакль – вырастет ли колос. Другой вопрос, что зерно может и не прорасти. Хотя, рано или поздно, все, что возникло в голове, начинает материализоваться. И тогда уже, наступает совершенно другой цикл – как в доменной печи, где невозможны остановки и нужно неустанно трудиться, чтобы добиться результата.  А вытягивать спектакль – очень тяжело. И никакой ассистент не поможет, поскольку он способен идти только проторенной тропой, вслед за режиссером. Нужно чувствовать очень многое и прежде всего, артистов. Я смотрю на репетициях и пытаюсь понять: сможет ли артист выиграть эту партию у зрителя. Собственно, я и выбираю тех из них, кто сможет!   

Фото предоставлено пресс-сужбой Национальной оперетты Украины