Когда украинское образование станет, как в Европе, а стипендия студентов обеспечит им возможность более-менее нормально жить, а также о консервативности университетской среды, которая препятствует реформированию отрасли, FaceNews рассказал внештатный советник министра образования и науки, руководитель образовательных программ Центра исследования общества Егор Стадный.
| Егор Стадный |
FN: За то время, что работает новый министр Сергей Квит, новый замминистра Инна Совсун, с которой ты сотрудничаешь, а ты являешься советником, какие прогрессивные проекты были реализованы в Министерстве образования и науки?
ЕС: Многие вещи внедряются. Для многих людей это звучит подозрительно, этот несовершенный вид. Но действительно многие вещи в процессе. Относительно той ситуации, которая сложилась с востоком и с Крымом, Министерство образования провело оптимальную вступительную кампанию летом. В условиях войны и оккупации Крыма, когда нужно переводить студентов и преподавателей, переводить целые организации — и в этих условиях обеспечивать право на образование на оккупированных территориях...
Сейчас вот нужно будет обеспечить школьникам возможность сдать государственную итоговую аттестацию, которая будет объединена с внешним независимым оцениванием. То есть, чтобы они выехали, зарегистрировались, как экстерны, на подконтрольной Украине территории, там сдали, и у них был соответствующий документ о полном среднем образовании.
То же распределение государственного заказа: впервые за все годы независимости у нас до начала вступительной кампании на сайте Министерства образования появилась информация по каждому университету, каждой специальности, каждому направлению — количество бюджетных мест по каждой из категорий.
«Реформу блокируют проблемы с коммуникацией»
FN: Когда в Украине будет образование европейского образца и европейского уровня? Кто и что должен для этого сделать?
ЕС: Кто и что — это вопрос, я думаю, на часы разговора. Но как только мы сможем брать на себя ответственность и у нас между Министерством образования и отраслью будет налажен эффективная коммуникация... Потому что есть огромная проблема, на мой взгляд, с тем, что люди а) не понимают цели, б) не понимают, как под эту цель подстраиваются инструменты. Студенты со стипендиями усматривают экономию. Преподаватели всех обязательных дисциплин видят попытку их сократить. То есть, у нас есть вот такое вот непонимание во многих вопросах. Я думаю, что министерству и его службе связей с общественностью нужно существенно пересмотреть свою политику информирования общества и всех участников процессов о том, какие есть намерения и какова последовательность использования тех или иных инструментов, чтобы реализовать эти намерения.
Это проблематично, потому что в управлении по связям с общественностью министерства, насколько мне известно, работает очень мало людей. Но нам нужно выходить как-то из этой ситуации. К тому же, не слышно голоса тех людей, которые долгое время приобщались к разработке самого нового закона о высшем образовании, и сейчас готовы на местах его внедрять. А такие люди есть, и есть такие университеты. Мы сейчас слышим голос критиков. А вот тех, кто видит в новом законе «О высшем образовании» именно возможности и именно инструмент для повышения качества образования в своём университете — их не слышно.
«Волонтёры помогли бы сделать украинскому образованию шаг к европейскому»
FN: Как советник министра образования и член Коллегии при Министерстве, можешь сказать — работает ли кто-то над этим налаживанием коммуникации? Это же целый процесс.
ЕС: Основная проблема в том, что на это, согласно штатному нормативу, предусмотрено очень мало ставок.
FN: То есть, чтобы помочь украинское образование сделать европейским, сейчас нужен активистский ресурс, чтобы заниматься связями с общественностью для министерства?
ЕС: Я думаю, что какие-то волонтёры бы помогли. Если у кого-то есть желание... Министерство образования, в конце концов, месяца два назад объявляло конкурс на разнообразные должности в разных департаментах, и, насколько мне известно, туда пришло немало новых молодых людей. Но это преимущественно отдел международного сотрудничества. Так вот, если у кого-то есть желание, есть способности, навыки в коммуникациях и если вы хотя бы минимально интересуетесь вопросами образования, то я бы рекомендовал приобщаться. Я бы призывал помочь Министерству образования с этим вопросом.
То, что уже за счёт волонтёрской помощи реализовать не так легко — это, собственно, решительность и готовность. Если удастся, то можно организовать кампанию широкого информирования о политике министерства. Но от этого никуда не денется постановка собственной позиции «Реформы хочу, но не на своём огороде».
FN: Так что же, не будет реформы, что ли?
ЕС: Нет, будет. Я думаю, что нужно терпение. Мы же не уникальны в этом вопросе. Поляки проводят реформу уже шесть лет. Это постепенное внедрение. Голландцы находятся в непрерывном процессе, наверное, с 1980-х годов.
«Академическая стипендия должна предоставляться исключительно за достижения в учёбе, в этом мы вплотную встанем в один ряд с европейскими странами»
FN: Когда наши стипендии будут соответствовать прожиточному минимуму?
ЕС: Согласно норме нового закона, академические стипендии для минимум двух третьих и максимум трёх четвертей бюджетников в университете — а, фактически, в группе — должны выдаваться по рейтингу. Минимум — прожиточный минимум, такая тавтология выходит. И есть социальные стипендии, которые отдельно подсчитываются. При такой системе у нас высока вероятность того, что академическую стипендию, которую должны получать за успехи в учёбе, будут получать люди со средним баллом «три». Потому что это рейтинговая система и потому что это должны быть как минимум две третьих в группе. Возникает диссонанс.
У меня есть своё мнение по поводу того, что мы должны вместо этого делать со стипендиями. Академическая стипендия у нас уже давным давно превратилась в вариант материальной социальной помощи на самом деле, она не выполняет функции награды за успешное обучение. Мы должны всё поставить на свои места. Это, кстати, к вопросу о том, когда мы приблизимся к Европе: в этой сфере мы просто вплотную встанем в один ряд с европейскими странами. Академическая стипендия должна предоставляться действительно и исключительно за достижения в учёбе, причём эти достижения в учёбе должны быть действительно выдающимися. Предоставление её, по моему мнению, должно проводиться как проводится выдача стипендий для обучения за границей, когда есть независимая комиссия, куда подаётся пакет документов каждого аппликанта, рассматривается, насколько кто является лучше и мощнее. По моему мнению, средний балл «пятёрка» — это базовое требование. Потом люди должны соревноваться между собой достижениями в науке, искусстве и спорте. Может, у кого-то уже есть научные публикации. А достижения в искусстве и спорте — это, конечно же, для учебных заведений соответствующего профиля.
Этот общественный сектор, в данном случае это Ирина Бекешкина из «Демократических инициатив», Ольга Стрелюк из «Опоры», я из «Центра исследования общества», книгоиздатели, есть директора школ, есть представители родителей — Иванна Коберник, известная всем по инициативе пересмотрения содержания устаревших учебников.
Коллегия Министерства в нынешнем составе ведёт очень оживлённые дискуссии. Они иногда доходят до обид, перейдя определённую черту, но это, опять-таки, признак того, что нет никакого всеобщего «одобрямс», как если бы мы просто сидели, поднимали руки и решения проходили. Эта критика, среди прочего, касалась и содержания учебников, и закона «О высшем образовании»
«Коллегия почему-то должна утверждать награды, премии и конкурсы»
Вопрос в другом. Эта Коллегия до сих пор рассматривает вопросы, которые ей совершенно не свойственны. Коллегия утверждает разнообразные награды, премии, конкурсы, стипендии и так далее. Причём, как я писал уже на Фейсбуке, на следующее полугодие это составляет треть всех вопросов. Ни я, ни, я убеждён, коллеги по Коллегии, не являются специалистами и не являются конкурсными комиссиями, чтобы назначать и утверждать такие вещи. Нам даже недоступны соответствующие инструменты, мы просто не можем этого выполнять. Но, согласно уставу, на Коллегию возлагаются вот такие решения. Я уверен, что, в своё время, была заложена такая норма, чтобы на высшем уровне подтвердить результаты работы какой-то конкурсной комиссии, чтобы конкурсная комиссия могла, в свою очередь, сослаться на решения Коллегии, и ответственность бы перебрасывалась туда-сюда. Это абсурд.
Голосование идёт за эти премии, а потом в бюджете вопрос появляется о проезде в сельской местности для учеников и учителей. Я понимаю, что этих денег с премий не очень-то много, но тут должно быть принципиальное решение: или мы сворачиваем весь этот фасад и браваду вокруг всех этих конкурсов — лучше так, чем показывать, что министрам срезают зарплаты или отбирают машины. Это какие-то абсолютно неэффективные вещи, которые ещё больше тормозят работу Министерства.
Я – противник того, чтобы у министров отбирали служебные машины. Если нужно, чтобы министр присутствовал в оперативном порядке в нескольких местах на протяжении дня, то у него должно быть средство передвижения. Пусть это будет Ланос. Это абсурд и абсолютный популизм. И посмотрите, за сколько те машины, которые в начале прошлого года выставлялись на аукцион Кабмином, были проданы — вам любой экономист скажет: это вы, ребята, продешевили!
«Коллегия — битва лоббирования интересов»
FN: Каков вес решений Коллегии?
ЕС: Решения обязательны к выполнению в Министерстве. Но Коллегия собирается раз в месяц, и на рассмотрение выносится — в чём кричащий момент с этими наградами? - на рассмотрение Коллегии вносится 5-6, иногда 7 вопросов, плюс «разное». Не можем мы в таком маленьком объёме вопросов тратить время ещё на эти награды и так далее.
Коллегия должна принимать решения на более длительную перспективу. Каждый из представителей Коллегии — условный делегат от какого-то сегмента. То есть, если я представляю аналитиков, то в моём распоряжении есть Центр исследования общества, специалисты, и я решение Коллегии могу дать специалистам, если я лично в этом не очень разбираюсь, и мы будем иметь экспертный вывод. У ректоров в их распоряжении — целые университеты. Представители «Опоры» - прекрасные специалисты во всём, что касается вступительной кампании. Когда к рассмотрению предлагается какой-нибудь очередной приказ, то мы можем через этот инструмент, через Коллегию, предоставлять Министерству консультационные услуги.
Конечно, это в идеале. На самом деле, Коллегия — это скорее битва лоббирования и интересов. Мы там упражняемся в риторике, а кроется за этим стремление показать что-то министру или другим членам.
FN: То есть, отвоевать побольше денег на среднее образование вместо высшего?
ЕС: Отвоевать побольше влияния в вопросе формирования нового перечня отраслей, ещё какие-то там неотложные вопросы. Площадка для риторического противостояния, за которым кроется реальное намерение что-то взять под своё влияние и под свой контроль. Протест на Коллегии против отмены обязательных дисциплин не обязательно означает, что люди против отмены. Он может означать только то, что они хотят Министерству показать, что у них тоже есть влияние, что они способны критиковать, что, мол, в другом моменте будьте поосторожней.
С другой стороны, Коллегия хороша тем, что представляет более широкий круг стейкхолдеров, а аналитики — это сухая аналитическая работа. Они не заангажированы другими лоббистскими интересами, их интересует только анализировать и предлагать более и менее вероятные, более хорошие и более плохие сценарии.
«У внештатного советника развязаны руки и язык»
FN: Советник. Как происходит советование? Каковы полномочия?
ЕС: Я не очень обычно афиширую, что я советник министра, потому что я внештатный советник, не на должности, а на общественных основаниях. По моему убеждению, внештатные советники не имеют права публично ассоциировать себя с министерством. Не зря я на общественных началах — это даёт мне значительную независимость. У меня развязаны и руки, и язык, и это для меня гораздо важнее, потому что я, в первую очередь аналитик политики в сфере образования.
FN: Как отличается влияние на министра штатных и внештатных советников?
ЕС: Поскольку я больше разбираюсь в высшем образовании, то я сосредоточен на работе с первым заместителем, с Инной Совсун. А происходит это очень просто: есть потребность, есть запрос проанализировать конкретный вопрос, сравнить его с международным опытом, и есть хронологические рамки — на когда это нужно. Ну и мы садимся в Центре исследования общества и выполняем эту задачу. Опять-таки, это абсолютно бесплатно и на добровольных основаниях.
| В редакции FaceNews |
«Сейчас конкурсы на вакантные места проходят очень закрыто»
FN: А свои инициативы можно предлагать?
ЕС: Да. Безусловно. Скоро будет как раз-таки реализуется инициатива, которую я предложил на Коллегии МОН ещё в октябре или в сентябре. Мы предложили министерству взять на себя создание онлайн-базы вакантных мест преподавателей. Это элементарный ресурс, мы его можем подвязать к сайту министерства. Через сайт МОН можно будет зайти и очень удобно, в режиме сортировки, отобрать себе по кафедре, по специальности, по месту расположения университета конкретную вакансию и податься на неё. Сейчас у нас ситуация такова, что эта ситуация закрыта, никому не доступна. Соответственно, конкурсы на вакантные места проходят очень закрыто.
У нас нет иллюзий, что мы см