Благодаря освобождению Мосула в северном Ираке, Исламское государство (ИГИЛ) может вскоре уйти в историю. Но разгром ИГИЛ и крах его самопровозглашенного ирако-сирийского халифата не принесет мир на Ближний Восток и даже не покончит с трагедией в Сирии. По всей видимости, откроется новая глава в кровавой и хаотичной истории региона, которая будет не менее опасной, чем предыдущие главы, написанные после падения Османской империи в конце Первой мировой войны.
Продолжение насилия выглядит почти гарантированным, поскольку регион по-прежнему неспособен решать внутренние конфликты самостоятельно или создать некое подобие стабильной мирной системы. Напротив, он не может вырваться из ловушки, застряв во времени где-то между XIX и XX веками.
Западные державы вряд ли можно считать невиновными в бедах Ближнего Востока. Любое упоминание о соглашении Сайкса-Пико, благодаря которому Великобритания и Франция разделили территории бывшей Османской империи, до сих пор вызывает такую ярость в арабском мире, как будто этот план, секретно разработанный в 1916 году, был придуман только вчера.
Мы не должны забывать и о роли царской России в этом регионе. Ее преемник, Советский Союз, а также соперник СССР в "холодной войне", Соединенные Штаты, после Второй мировой войны начали собственную политику активного вмешательства.
Более того, США, наверное, больше всех остальных поспособствовали наступлению нынешнего хаоса в регионе. Интересы Америки на Ближнем Востоке изначально диктовались ее потребностями в нефти. Но когда началась "холодная война", экономические интересы быстро сменились стратегическими - не допустить появления антизападных, просоветских правительств. Именно тогда стремление Америки сохранить за собой решающее влияние в регионе привело к созданию тесного партнерства в сфере безопасности с Израилем, а затем к двум крупным военным интервенциям - двум войнам в Заливе против Ирака Саддама Хусейна.
Американское вмешательство в Афганистан также имело глубокие последствия для Ближнего Востока. Повстанцы, которых США поддерживали в 1980-х годах и которые выступали против советской оккупации под знаменем джихада, превратили двух близких союзников США - Пакистан и Саудовскую Аравию - в стратегическую угрозу. Это стало очевидно 11 сентября 2001 года, когда оказалось, что 15 из 19 террористов, отправленных "Аль-Каидой", были гражданами Саудовской Аравии. Тем временем, Пакистан создал движение "Талибан", ставшее для "Аль-Каиды" гаванью для планирования атак на США и Запада.
Успех первой войны в Заливе, начатой в январе 1991 года президентом Джорджем Бушем-старшим, был фатально подорван 12 лет спустя его сыном, президентом Джорджем Бушем-младшем: его война в Заливе привела к региональной катастрофе, которая продолжается до сих пор. Если Буш-старший преследовал ограниченную задачу освобождения Кувейта и не стремился сменить режим в Ираке, то цели его сына были намного более амбициозны.
Идея заключалась в том, чтобы свергнуть Саддама Хусейна и создать демократический Ирак, который бы стал катализатором крупномасштабных перемен на всем Ближнем Востоке и превратил его в демократический, прозападный регион. В администрации Буша-младшего имперский идеализм возобладал над прагматичным реализмом. Это привело к нескончаемой дестабилизации Ближнего Востока в целом, а также помогло Ирану оказаться в благоприятной позиции для расширения своего влияния.
После разгрома Исламского государства следующая глава истории Ближнего Востока будет определяться развитием открытой, прямой конфронтации за региональное господство между суннитской Саудовской Аравией и шиитским Ираном. До сих пор этот давно тлеющий конфликт развивался подспудно, не напрямую. Две глобальные державы, активно участвующие в делах региона, в этом конфликте себя уже четко позиционировали: США встали на одну сторону с Саудовской Аравией, а Россия - с Ираном.
После разгрома ИГИЛ следующая глава истории Ближнего Востока будет определяться развитием прямой конфронтации за региональное господство между суннитской Саудовской Аравией и шиитским Ираном.
Ведущаяся сейчас "война против террора" будет все больше уступать место данному конфликту за гегемонию. После того как Саудовская Аравия и ее четыре суннитских союзника объявили об изоляции Катара, что частично было вызвано тесными связями Катара с Ираном, этот конфликт достиг своего первого потенциально критического момента, причем в самом центре региона - в Персидском заливе.
Любая прямая военная конфронтация с Ираном, конечно, станет пожаром для всего региона, масштабы которого намного превзойдут все предыдущие войны на Ближнем Востоке. Кроме того, поскольку пожар в Сирии еще тлеет, а Ирак ослаблен сектантской борьбой за власть в стране, а ИГИЛ или его какая-нибудь новая реинкарнация, по всей видимости, сохранит активность.
Еще одним фактор дестабилизации стал вновь открытый "курдский вопрос". Курды - народ без государства - доказали, что являются надежным бойцами против ИГИЛ, и хотят использовать свою новую политическую и военную силу, чтобы добиться прогресса на пути к автономии или даже к независимому государству. Для тех стран, которых это касается (в первую очередь, конечно, Турции, но также Сирии, Ирака и Ирана), данный вопрос потенциально может стать поводом к войне (casus belli), потому что речь идет об их территориальной целостности.
На фоне всех этих нерешенных вопросов и эскалации конфликта за гегемонию между Ираном и Саудовской Аравией следующая глава истории региона обещает стать какой угодно, только не мирной. Да, США, возможно, сделали из иракской катастрофы вывод о том, что они не смогут выиграть наземную войну на Ближнем Востоке, несмотря на свое огромное преимущество в военной силе. Президент Барак Обама пытался вывести американские войска из региона, что оказалось трудно сделать и по политическим, и по военным причинам. Именно поэтому он отказался от военного вмешательства - даже с воздуха - в гражданскую войну в Сирии, создав вакуум, который быстро заполнила Россия (со всеми известными последствиями).
Преемник Обамы, Дональд Трамп, тоже обещал во время предвыборной кампании уйти из региона. А после выборов он ударил по Сирии крылатыми ракетами, взял на себя более широкие обязательства перед Саудовской Аравией и ее союзниками, а также усилил конфронтационную риторику Америку в отношении Ирана.
Трампу явно предстоит еще многому учиться в том, что касается Ближнего Востока, а этот регион не будет ждать, пока он освоит данную науку. Для оптимизма нет никаких причин.
Источник: Project Syndicate, 2017