Институт изучения войны и RAND, еще один американский аналитический центр, в своих докладах пришли к выводам, что Североатлантический альянс плохо подготовлен к сдерживанию агрессии со стороны России. Лидеры стран-членов НАТО все чаще говорят об угрозе быстрой конвенциональной атаки РФ на страны Балтии, но российские войска в такой ситуации будут иметь значительное преимущество над Альянсом. Россия имеет хорошие возможности и для такого нападения на Украину.
Такие оценки угрозы со стороны России служат для того, чтобы мобилизовать и политическое руководство, и военных, и оборонно-промышленный комплекс, чтобы были устранены пробелы в обороне. С самого начала российской агрессии – и это уже признано всеми – Запад оказался просто неготовым дать адекватный ответ. Еще в самом начале захвата Крыма Украине советовали быть осторожнее, не провоцировать Путина и так далее. Именно такая риторика говорила о том, что Запад не готов к жесткому сценарию. Но по мере накопления ресурсов, укрепления солидарности в политических оценках такого сценария риторика начала меняться. И сейчас уже говорят о сдерживании России при сохранении конструктивного диалога.
Это говорит о том, что меняются оценки западными, в том числе европейскими, странами агрессивного поведения Путина. И в этом есть смысл. Поскольку до сих пор ресурсные возможности стран Запада оставляют желать лучшего. Именно поэтому со стороны Штатов были упреки в недостаточности оборонных затрат европейских стран и требования к ним по поводу увеличения их вклада в укрепление собственной безопасности. Это касается вопросов численности, военно-технического оснащения, взаимодействия армий европейских стран, которые за время после распада Советского Союза решили, что угрозы уже нет, и начали, грубо говоря, разоружаться.
Если говорить чисто о военных оценках, то военные, как правило, планируют свои действия от наихудшего сценария. То есть нельзя сказать, что вероятность применения Россией украинского сценария к странам Балтии очень большая. Но она существует. Тут необходимо оценивать не только саму такую вероятность, но и уровень последствий в случае ее реализации. И второй аспект, как правило, перевешивает первый. То есть, если существует хотя бы маленькая вероятность нападения, но последствия очень серьезные, то должны применяться соответствующие меры. И такие меры применяются путем мобилизации ресурсов НАТО, стягивания сил к границам с Россией. Путин получил в ответ на свою агрессию обратный результат: не ослабление НАТО, а усиление НАТО на границах РФ.
Понимание Западом угрозы существует, иначе не было бы разговоров об увеличении оборонных бюджетов до 2% ВВП, не было бы речи в европейских странах о том, что необходимо модернизировать свои вооруженные силы. Есть и понимание источников превосходства России: в оперативности принятия и реализации решений, в способности быстро сосредотачивать, развертывать и наращивать силы. Хотя тут не все однозначно, и кое в чем возможности России переоцениваются (в частности в мощности транспортной инфраструктуры, в эффективности системы принятия решений, достаточности ресурсной базы).
Если говорить об угрозе для Украины (большого вторжения войск РФ, - ред.), то очень многое зависит от нас самих. Мы видим, что Путин от своих целей не отказался. Украина в понимании Путина остается зоной влияния России, и отпускать он ее никуда не собирается. Запад на это не хочет идти, поскольку это привело бы к дальнейшему усилению имперских амбиций России. В этом смысле балтийские страны как раз могли бы оказаться следующей целью.
Но Путин понимает и то, что наращивание агрессивных действий с явным использованием силы, своей регулярной армии однозначно приведет к усилению санкций, от которых Россия страдает достаточно сильно. Независимо от того, что с ее стороны мы постоянно слышим бравурные утверждения о неэффективности санкций. На самом деле санкции действуют – может быть, не на желаемом уровне, но действуют. И дальнейшее их расширение, естественно, не на руку Кремлю.
Поэтому до поры до времени такой силовой вариант будут придерживать в рукаве, а вместо него прибегать к тем самым гибридным методам подрыва политической стабильности с использованием марионеточных сил, "пятой колонны", разветвленной агентурной сети, которые существуют в Украине.