В нашем доме существовало несколько кулинарных традиций. Начиная с первого июня мама варила компоты из ревеня и пекла клубничные пироги, пенники и торты с девчачьими именными, типа, Аннушки и Ольги. Готовила домашний лимонад по упрощенному рецепту: клубника с сахаром толкушкой и газированная вода. Украшала стол земляничными букетами.
Утро начиналось с танцев венчика в большой фаянсовой чашке. С ячменного напитка в длинноносом чайнике. С нестройного хора разноперых птиц. Мама колдовала у плиты, а затем распахивала морозилку и вынимала петрушковый лед. Смазывала им лицо с шеей и только потом возвращалась к сковородкам. Иногда проходилась по лицу ягодой, огурцами и теплым, минуту назад, снесенным желтком.
Затем нас снаряжали в обязательный пионерский лагерь, в котором баловались речевками и зарницами. Воротили нос от фальшивых шарлоток и крапивных супов, запасаясь из дома «Взлетными» и «Кис-Кис». После отправлялись к бабушкам подкармливать комаров в ежевичнике. Пили колодезную воду прямо из ведра. Лопали ледяную окрошку на квасу. Хрустели зелеными яблоками. Насыщались летом до колик в животе. Вечерами отмывались в тазах, в них же родители выводили наши бесконечные ягодные пятна. Что-то – крутым кипятком, что-то - простоквашей.
Со временем случались моря с яркими симпатиями и слезами в моменты прощаний. Не помню кто сказал, что, если хочешь испортить лето, влюбись в июле. Я именно так и поступала. Влюблялась в самых хулиганистых и потом рыдала на верхней полке в душном фирменном №12. Рисовала новые любовные линии то в августе, то на границе с сентябрем, и попадала в очередную каббалу придуманных чувств.
Семья Чехова на лето снимала дачу под Воскресенском и вечерами устраивала настоящие концерты. Пекли пироги с гривенником. Булгаков арендовал комнату и главными его требованиями было отсутствие мух, хорошие запасы свечей и абсолютная тишина. Майя Плисецкая любила проводить три месяца в собственном доме в Литве. Корней Чуковский, Чингиз Айтматов и Константин Паустовский уединялись в дачном поселке в Переделкино. Там же они насыщали лютиками и молодым картофелем свою литературу.
Каждое лето случается лишь однажды и, как утверждал Брэдбери, обязано быть не только снаружи, но и внутри. Поэтому из него следует вытянуть все: и шелковицу, и грозу, и георгины, и даже караоке на набережной. Раздвинуть пошире дни, разложить в тенечке мяту, набить подушки тополиным пухом. Сменить стекла в очках. Придумать собственный рецепт мороженого. Припудрить клубнику черным перцем. Написать абрикосовый натюрморт. Сложить из овощей арабеску. Сплести нарядную ленту из алтейной травы. Ведь самое главное (рискну перефразировать Гейне), чтобы наше лето не напоминало зиму, выкрашенную в зеленый цвет.