Эта проблема хорошо известна. Единственное, что изменилось – это даже не заявления представителей оккупационных властей, а то, что это транслируется официальными российскими источниками пропаганды уровня ТАСС. Это значит, что Россия официально признает наличие проблемы, которая долгое время просто перевиралась или замалчивалась.
То есть мы уже, как говорится, на правильном пути. Враг признает, что в Крыму у него сложилась ситуация, которую он не может разрешить самостоятельно.
Что касается переговоров, то здесь есть два измерения. Во-первых, любые переговоры – это всегда хорошо. Если агрессор хочет вести переговоры в каком-то формате, то у нас их много. Например, это можно выносить на Минский формат или на "нормандский" формат. Если агрессор хочет обсуждать условия подачи воды в оккупированный Крым, то, конечно, подавать воду можно только в процессе деокупации полуострова. Либо на деоккупированные части полуострова, либо, как минимум, демилитаризованные государством-агрессором.
Первое. Украина не боится переговоров. Она всегда готова к любым переговорам. Но в рамках, установленных международным гуманитарным правом, для ситуации международного конфликта, для ситуации оккупированных территорий.
Второе. Никакие попытки давления, никакие попытки шантажа тут не будут учтены. Я убежден, что у руководства страны хватит мудрости не разменивать 1,5-2 миллиона заложников – жителей Крыма – на любые временные уступки. Россияне могут предлагать освободить какую-то группу пленных или пойти на какие-то небольшие уступки по другим вопросам, но это того не стоит.
Вода является стратегическим вопросом, и ее подача в Крым должна обсуждаться только в контексте стратегического измерения, а именно, деоккупации полуострова. Все остальное, как говорят, второстепенное.
Хочу подчеркнуть: мы не даем воду в Крым правомерно. Вода Северо-Крымского канала не нужна в Крыму для гуманитарных потребностей. Это сугубо хозяйственный вопрос. И никакие нормы международного права не обязывают нас поставлять какие-либо товары, в том числе воду и электроэнергию, на оккупированные территории.
Все остальные заявления россиян, любые аллегории, отсылки на школьные учебники географии и все остальное, комментировать трудно. По этому поводу можно только насмехаться, потому что российская пропаганда, очевидно, уже не может ничего придумать. Им следует пробовать новые наркотики, потому что те, что у них есть, уже не работают.
Может ли Кремль решиться на силовые действия, если вопрос воды для Крыма не будет решен дипломатическим путем? Конечно же, государство-агрессор вынашивает планы силовых действий, еще с 2014 года. Для них стратегическим является захват Каховской плотины, той части Северо-Крымского канала, которая находится на материковой территории.
Но, если они хотят войны, если они хотят того, что неизбежно наступит после эскалации агрессии на этих территориях – прекращение существования российского государства – ну, что ж, это их выбор. Они несут за это ответственность.