Из-за американской сланцевой добычи, европейского Green Deal и глобальной пандемии Россия не сможет восстановить свои нефтяные доходы. Таков прогноз Франка Умбаха в интервью DW.Политолог Франк Умбах (Frank Umbach) - известный немецкий специалист по вопросам энергетики и политики безопасности. Он является научным директором Европейского центра климатической, энергетической и сырьевой безопасности (European Centre for Climate, Energy and Resource Security, EUCERS) при исследовательском университете King's College в Лондоне.
Deutsche Welle: Участники ОПЕК+ договорились 15 июля увеличить с августа добычу нефти. Получается, что инициаторы этой сделки, Саудовская Аравия и Россия, добились желаемого результата: процесс стабилизации рынка нефти идет по намеченному в апреле плану?
Франк Умбах: До увеличения добычи нефти, если сравнивать с уровнем 2019 года, еще очень далеко. Пока страны ОПЕК+ договорились всего лишь несколько уменьшить размеры того сокращения добычи, которое действовало с мая. До сих пор сокращение составляло 9,7 миллиона баррелей сырой нефти в день. Теперь - с августа и до конца года - будут добывать на 7,7 миллиона баррелей меньше.
В первые четыре месяца следующего года планируется производить на 5,7 миллиона меньше. Большинство прогнозов сходится на том, что в течение всего 2021 года вряд ли удастся вернуться на прошлогодний уровень. Так что всем участникам сделки, включая Россию, предстоит и дальше ограничивать добычу, но при этом не рассчитывать на скорое возвращение цен в диапазон 50-70 долларов США. ОПЕК+ придется держать цены на нефть ниже 40 долларов.
- Почему? Ведь это означает лишать госбюджет валютных доходов, очень нужных в условиях экономического кризиса.
- Потому что 40 долларов - это приблизительная себестоимость американской сланцевой нефти. Как только цена будет подниматься выше этой отметки, в США будет расти добыча. Ведь особенность технологии фрекинга (гидроразрыв пласта, применяемый для добычи нефти и газа из твердых сланцевых пород. - Ред.) состоит в том, что она позволяет быстро развертывать производство, намного быстрее, чем, скажем, на нефтяных платформах в Мексиканском заливе.
Так что в ближайшие месяцы многое будет зависеть от того, удастся ли ОПЕК+ стабилизировать цены не выше 40 долларов. В таком случае снизившееся американское производство нефти будет стагнировать, скажем, на уровне 10-11 миллионов баррелей в день вместо тех рекордных 13 миллионов, которые были добыты в марте. Но ни о каком крахе американской нефтяной промышленности, естественно, не может быть и речи.
- А ведь именно из-за стремления подорвать нефтяную промышленность США Россия в начале марта не согласилась на дополнительное сокращение добычи в рамках ОПЕК+, после чего Саудовская Аравия объявила ей ценовую войну. Оглядываясь сейчас на те события: кто, на ваш взгляд, выиграл эту длившуюся около месяца войну?
- Никто ее не выиграл. Потому что в марте ни саудовское, ни российское руководство не сумело правильно оценить уже надвигавшиеся глобальные экономические последствия пандемии. Саудовская Аравия ошиблась, полагая, что сможет выиграть, поскольку у нее низкая себестоимость нефти - порядка 10 долларов. Россия, где себестоимость, по меньшей мере на давно освоенных месторождениях, составляет порядка 25 долларов, недооценила опасность, поскольку была слишком сосредоточена на желании нанести удар по американской сланцевой добыче и слишком уповала на свои запасы золота и на Фонд национального благосостояния. Ни Москва, ни Эр-Рияд не предвидели обвального сокращения мирового спроса на нефть из-за коронавируса.
- Но зато через месяц все всё поняли, быстро договорились и теперь, как видим, уже сделали первый шаг к постепенному восстановлению прежних объемов производства.
- Но пандемия ведь не закончилась! А если будет вторая, третья волна? Никто не знает, как это скажется на мировой экономике и на глобальном спросе на нефть. Пока экономика Китая вроде бы неплохо восстанавливается, Европа, похоже, тоже стабилизируется, но что будет с США, Индией, Бразилией, Африкой, Юго-Восточной Азией, где распространение инфекции сейчас скорее нарастает? Возможен крайне отрицательный эффект для всей мировой экономики и, соответственно, для спроса на нефть.
- Так когда же идущие в бюджет нефтяные валютные доходы России смогут хотя бы приблизительно вернуться на уровень 2019 года?
- России следует настроиться на то, что по меньшей мере в течение ближайших двух лет среднегодовые цены на нефть вряд ли заметно вырастут. В этом году российский бюджет в любом случае окажется дефицитным. Тем более, что непонятно, что происходит с коронавирусом в России. Уровень заражения в российских регионах, возможно, намного выше, чем официально указывается, и бюджету еще предстоят значительные расходы и потери.
- А если всемирная ситуация с пандемией будет развиваться по благоприятному сценарию?
- Даже в таком случае спрос не только на нефть, но и на природный газ в среднесрочной перспективе скорее будет снижаться, чем расти. Так, в Евросоюзе собираются принять программу восстановления пострадавшей от пандемии экономики объемом чуть ли не в 750 миллиардов евро. Нет никаких сомнений, что распределять эти деньги будут в соответствии с программой Green Deal, нацеленной на форсированное развитие в ЕС возобновляемой энергетики и зеленых проектов. К тому же правительство Германии, которое только что приняло водородную стратегию, сумело увлечь и Евросоюз: у него теперь тоже есть программа широкого использования водорода как экологичного энергоносителя.
Короче, и в Европе, и в других частях мира набирает силу процесс декарбонизации, отказа от ископаемых энергоносителей. Уже сейчас глобальные инвестиции в возобновляемую энергетику превысили капиталовложения в нефтегазовый сектор. Энергетическая политика и в целом экономика России к этому глобальному стратегическому тренду пока совершенно не готовы.
Эта новость также на сайте Deutsche Welle.