Почему поставка Украине противотанковых комплексов не изменит поведение Кремля, и какую роль в этом может сыграть оружие, учитывающее российскую стратегию ведения войны - в интервью DW с британским экспертом.Из-за концентрации российских войск на границе с Украиной и угрозы вторжения с их стороны украинская армия в последние недели получила от западных партнеров дополнительные вооружения и защитное снаряжение. В частности, это переносные противотанковые и противовоздушные комплексы, гранатометы, шлемы и так далее.
Между тем аналитик Королевского Объединенного института оборонных исследований (RUSI) в Лондоне Сэм Кренни-Эванс считает, что все эти виды оружия не способны изменить баланс сил в противостоянии Киева с Москвой. По его мнению, решающую роль тут может сыграть помощь Украине вооружениями с учетом российской стратегии ведения войны.
DW: Западные стратеги уделяют большое внимание анализу концепции так называемой "гибридной войны", все элементы которой, как они полагают, наглядно проявились в действиях российских сил в ходе аннексии Крыма и конфликта в Донбассе. Вместе с тем обновленная военная доктрина РФ от 2014 года усиливает роль конвенциональных сил, скопление которых сейчас наблюдается на границе с Украиной. Однако вы и ваши коллеги-аналитики все больше говорите о ставке Москвы на стратегию ведения бесконтактной войны. Что это значит?
Сэм Кренни-Эванс: Термин "бесконтактная война" может сбить с толку, ведь он не касается "гибридной войны" или чего-то подобного. Он означает применение (в ходе военных действий. - Ред.) конвенциональных высокоточных ударных средств большой дальности, нацеленных на критическую национальную инфраструктуру.
Это могут быть крылатые ракеты "Калибр", запущенные с кораблей Черноморского флота или Каспийской флотилии, баллистические ракеты малой дальности или крылатые ракеты, запускаемые комплексом "Искандер", и даже реактивные системы залпового огня (РСЗО) большой дальности. Они могут быть использованы для уничтожения тех объектов, которые Россия считает особенно ценными для Украины, или же против ее военной инфраструктуры.
Ее (эту стратегию. - Ред.) называют "бесконтактной", поскольку целью здесь является достижение политических целей без контакта сухопутных войск РФ со своими противниками. Что касается концепции "гибридной войны", то следует отметить, что это термин, который Москва никогда с собой не связывала. Хотя на эту концепцию ссылались высокопоставленные российские военные, такие как начальник Генштаба Валерий Герасимов, говорилось об описании действий, приписываемых западным силам в таких странах, как Ливия или Ирак.
Конечно, россияне используют все доступные им рычаги влияния, но таковые всегда считали лишь прелюдией для применения силы. И это, собственно, ключ к пониманию российских подходов к внешней политике - сосредотачиваясь на том, что на Западе считают основой стратегии РФ, то есть на "гибридной войне", обозреватели и политики, похоже, упустили из виду тот факт, что эскалация, основанная на конвенциональных средствах, всегда являлась частью инструментария России. И к ней она очень быстро возвращалась, если другие методы оказывались неэффективными.
- Насколько вероятным вы считаете применение Россией конвенциональных сил против Украины?
- Это зависит от того, у кого спрашивать, но очень трудно найти способ, которым Кремль мог бы изменить свою текущую позицию без достижения поставленных политических целей или не применяя силу.
- Актуальным остается вопрос военно-технической помощи Украине со стороны западных партнеров. В каких именно вооружениях больше всего нуждается Киев для получения преимуществ?
- Это разведывательно-ударные системы, которые комплексно координируют в режиме реального времени разведсредства и средства ведения огня на большую дальность. Они могут включать в себя использование спутников, радаров дальнего действия, средств радиоэлектронной борьбы на земле и в воздухе, а также летательные разведывательные аппараты. Все эти средства необходимо координировать через центральную сеть командования и контроля, которая также включает в себя ударные средства.
Они должны иметь большую разрушительную силу и быть крайне точными, поскольку их используют для поражения критических целей, таких как ракетные установки противника, средства разведки, командные пункты, узлы связи и все остальное, что важно для способа ведения войны противника. К примеру, ударный беспилотный авиакомплекс Warmate (стоит на вооружении армии Украины. - Ред.) является полезным дополнением, но не имеет упомянутых выше оперативных качеств.
- Сколько времени и ресурсов уйдет на собственную разработку такой системы?
- Россияне еще в советское время начали работать над созданием своего разведывательно-ударного комплекса. Они неплохо продвинулись в этом, но с распадом СССР инвестиции и разработки прекратились. Тестировалась эта система в ограниченном варианте и в Чечне, разработки продолжались, а после 2008 года заметно ускорились. Сейчас они относительно продвинутые и оперативно используются в Сирии.
Все это демонстрирует, что самостоятельная разработка таких сложных систем может занять время - на это могут уйти годы, а не дни или недели. Расходы очень значительны, и в идеале к этому привлекают коммерческих партнеров, специализирующихся на спутниковой разведке, или же дружественные государства, или же используют собственные космические мощности. На это нужны и дополнительные затраты, связанные с расширением разведывательной сети Украины, необходимостью тренировок, что тоже требует дальнейшей долгосрочной (финансовой. - Ред.) поддержки.
Конечно, сами ударные средства тоже нужно закупать или же производить внутри страны. Разумеется, этот процесс непрост и цели достичь нелегко. Однако развитие именно таких вооружений предоставит Украине реальную возможность держать под угрозой российские разведывательно-ударные системы и повысить цену любого военного вмешательства.
- По вашим оценкам, какую конечную цель преследует Кремль эскалацией ситуации вокруг Украины?
- Что именно на уме у Кремля, точно знать невозможно, однако определенные элементы нынешней внешней политики дают нам определенные признаки поставленных целей. Конечно, есть требования Кремля. Их неприемлемость была, наверное, понятна и ему самому. Эти требования можно было бы позиционировать как потребность России в безопасности на ее границах, однако если бы на них согласились, это бы ухудшило европейскую безопасность.
Россия пыталась достичь своих целей посредством минских соглашений, которые предоставили бы ей право вето на внешнюю политику Украины и, образно говоря, давали бы Кремлю "место за столом". Однако эти переговоры никуда не продвинулись, и нет никаких признаков того, что это может измениться. Поэтому Россия пытается помешать США, НАТО и Европе сильнее закрепиться в Украине.
Я подозреваю, что Россия разработала несколько сценариев для достижения своих целей, одним из которых является замена президента Украины Владимира Зеленского пророссийским кандидатом. Существует также консенсус по поводу того, что РФ пытается изменить нынешний мировой порядок, стремясь создать систему, где такие проблемы, как нынешняя украинская, обсуждаются на уровне крупных государств.
- Насколько реальной вы считаете угрозу российского вторжения в Украину, и может ли Запад на этом этапе предотвратить такой сценарий?
- На этом этапе Великобритании или США очень тяжело изменить баланс сил на месте. Они, конечно, могли бы предложить Украине что-то вроде союзничества, но это почти наверняка привело бы к неконтролируемой эскалации ситуации, в чем никто не заинтересован.
Работа по дипломатическим каналам еще не исчерпана, поэтому вполне возможно, что будут достигнуты приемлемые для всех сторон договоренности, которые не допустят того, чего все мы боимся. Подозреваю, что решение о применении силы еще не принято, и Кремль ждет, чем закончатся дискуссии. При этом если решение о переходе в стадию конфликта будет принято, то произойдет это очень быстро.
Эта новость также на сайте Deutsche Welle.