"За что?!" - спрашиваю я, смотря на еду, которую нарисовали дети, сидя в подвалах Мариуполя. И разве только там? Я никогда не найду ответа", пишет о войне в своем дневнике Юлия Стаховская.Пока мы покупаем в пекарне хлеб с хрустящей корочкой, а в кондитерской спокойно можем заказать штрудель - мы очень далеки от всех новостей о будущем продовольственном кризисе. Кражи тонн украинского зерна, уничтожение посевов и т.д. - далеко не детализированный перечень того, что творит Россия в Украине, готовая использовать голод как еще один очень действенный вид оружия. И делает это далеко не впервые.
Что писал о Голодоморе мой прадед
Для того, чтобы окончательно покорить Украину в 1932-1933 годах, нужно было нажать на многочисленный слой общества, не поддержавший "коллективизацию" и рабскую работу на государство - украинских крестьян. Тогда был организован один из самых массовых искусственных голодов, известный как Голодомор. Безусловно, всегда можно извратить факты и сказать, что этого не было, все по Оруэллу.
Мой прадед Мирон Васильченко (1898-1984), учитель с Киевщины, в своих воспоминаниях про 1933 год писал так: "...Подсчитали, что у нас в селе от голода умерло 780 душ. Помирали страшно. К этому уже как-то привыкли, будто так и должно быть, будто это было нормальное явление. Один человек взял грабарочную одноконку, ездил по селу, от хаты до хаты, забирал на свою смертную тачанку мертвецов (а то еще, гляди, и полуживых), вывозил их на кладбище и сбрасывал в яму, и даже не закидывал землей. Так, без вечной памяти, без гроба… Я не могу описать здесь все, что видел и что сам пережил".
Самой драматичной в его школьной работе была арифметика: осенью было 42 ученика, весной 23 ребенка, до нового года дожили единицы… "За что?!" - риторически спрашивает себя советский учитель в семейной хронике.
"За что?!"
"За что?!" - спрашиваю себя я, смотря на рисунки детей из Мариуполя, которые в бункерах рисовали еду: пиццу, торт, пирожные… И разве только там? Я никогда не найду "правильного" ответа. Потому что его не существует.
Зато существует иносказание. Тогда детей убили голодом, а не они умерли от "недоедания". Теперь их убила Россия, в войне против Украины, а не они погибли во время "спецоперации по денацификации". Лингвистическая работа здесь очевидна, за ширмой иносказания можно приуменьшить и сгладить тотальный негатив многих понятий, сделать их "нормальным явлением".
В арсенале современного русского "новояза" для медиа есть немало таких размытых понятий: "хлопок" - взрыв, "задымление" - пожар, "жесткая посадка" - авиакатастрофа, "подтопление" - наводнение, "коррекция доходов" - обнищание, "отрицательный рост" - падение и так далее. Но как бы ни называли продовольственную войну (вот голод называют "ответственным потреблением"), сути это не меняет. Сложно будет закрыть глаза на последствия войны, в том числе и за "хлеб наш насущный". А забыть рисунки детей, мечтающих о еде - тем более.
Автор: Юлия Стаховская - украинская писательница. Автор поэтических книг и фентезийной повести для детей. Одна из составителей антологий украинской поэзии.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Эта новость также на сайте Deutsche Welle.