Дело командира батальона Валентина Лыхолита обнажило серьезную проблему – отсутствие юридического обоснования боевых действий на востоке страны. Официально в Донбассе проводится антитеррористическая операция, однако всем давно понятно, что происходящее там – совсем не АТО.
На словах власть говорит о войне, а на бумаге – у нас операция против терроризма. Введению военного положения политики противятся (ведь после этого нельзя будет, например, менять Конституцию), однако именно оно предоставило бы юридическую базу для боевых действий на востоке. Военное положение позволяет вводить некоторые ограничения (например, цензуру), проводить мобилизацию и непосредственно применять внутри страны вооруженные силы (ведь согласно нормам действующего законодательства, ВСУ не должны применяться внутри страны). Юридический статус военного положения, с одной стороны, может использоваться для наказания за нарушение закона, с другой – как защита для участников боев, получающих соответствующее юридическое обоснование для своих действий.
Но в Украине этого нет. Есть только набор суррогатов по типу «антитеррористической операции» и закона о военно-гражданских администрациях. Такое расплывчатое положение грозит негативными последствиями – если не сегодня-завтра, то спустя какое-то время. По сути, участники боевых действий на востоке не имеют под собой никакой юридической базы.
Представим ситуацию, что завтра в стране проходят выборы, на которых значительную поддержку получает Оппозиционный блок. После этого он формирует в парламенте коалицию и получает достаточно сильное влияние. В частности, может давить на судебные органы власти и прокуратуру, которые с подачи Оппоблока начинают преследовать бывших или действующих военных. Свидетелями и заявителями могут быть участники сепаратистского движения в Донбассе. Благо, дело Лыхолита уже создало соответствующий прецедент.
Формально никаких причин противостоять этому – нет. Одного обвинят в мародерстве, другого – в разрушении дома (пойди и докажи, что это было совершено в ходе боевых действий, а не по беззаконию и бандитизму).
В подобной ситуации все участники боевых действий в Донбассе стали заложниками политической целесообразности. Сегодня целесообразно не идти на конфликт с участниками боевых действий и добровольческим движением. Поэтому глава ГПУ Юрий Луценко отправился в Печерский суд к Лыхолиту, заявив, что мера пресечения в виде ареста чрезмерно строга, что за делом следит и он, и президент Петр Порошенко. Генпрокурор показал, что у нас все может быть политически мотивированным. Своими действиями он совершает давление на суд и прокуратуру.
Это не выход из ситуации. Кто угодно может стать объектом преследования, если возникнет политическая целесообразность. Поменяется политическая конъюнктура, а с ней и отношение к военным, боевым действиям и т. д. Солдаты ВСУ имеют обоснование хотя бы в виде приказов, которые они получали. Тем временем, у добровольческих формирований нет никакой доказательной базы. Они являются достаточно неудобными, и на них власть может сконцентрироваться. В целом же эта мина заложена не только под добровольцев, но и под всех военнослужащих, выполнявших лишь то, чего от них требовала присяга. В будущем дела могут завести и против них.