В восьмидесятые годы огромной популярностью пользовалась книга Елены и Бориса Никитиных «Мы, наши дети и внуки». Ее цитировали и брали на вооружение всей страной. Супруги закаливали детей, одевая осенью по-летнему, а зимой по-осеннему, следили, чтобы в доме было не больше шестнадцати градусов, поощряли пробежки голышом по снегу и мартовский загар. Малышня с удовольствием решала интеллектуальные задачи, забивала гвозди в комнате-мастерской и шила фартуки на собственной фабрике «Ниточка-Никиточка». Все происходило дружно, азартно, весело, только я до сих пор вздрагиваю, вспоминая некий эпизод.
В один из вечеров семья готовилась ужинать. Мама Лена в огромной сковороде жарила картошку, а ребятня расставляла тарелки, чашки, помидоры и хлеб. Во время еды самый младший потянулся за чаем и нечаянно его разлил. Мама попросила трехлетку вытереть после себя лужу, и тот с готовностью спрыгнул с табурета. Затем строго сказала, что чая больше не получит, так как был неаккуратен и неосторожен. Малыш – в рев. После соленой еды пить хотелось зверски, но родители были непреклонны, и ребенок не получил питье до самого утра. Бабушка горстями глотала валидол и умоляла смягчить наказание. Ее просьбы игнорировали. Зато в следующий раз карапуз дрожал над своей чашкой, боясь сделать лишнее движение.
Недавно в «Пузатой хате» раздался детский крик. Обычное дело. Дети часто капризничают, отказываясь от супа или паровых тефтелей, а потом и сами не замечают, как под сказки и прибаутки подчищают тарелки до дна. В этот раз плач затянулся. В нем было столько боли, тревоги и тоски, что не выдержала и отправилась убедиться, что с ребенком все в порядке. В конце зала на бетонном полу сидела девочка лет трех и выла, словно потерянный щенок. Вокруг за столами уплетали вареники и пироги со шпинатом посетители, но рядом с ней никого из взрослых не наблюдалось. Я опустилась на колени и тихо спросила: «Где твои родители?». Она бросилась на шею, и ее слезы стали катиться по моим щекам. Некоторые время мы сидели в обнимку, как после долгой разлуки. Я гладила малышку по спинке. Она держала меня за уши и прижималась своим тощим тельцем. Потом официантка незаметно кивнула в сторону ее мамы. Та с отсутствующим видом ела борщ и вела переписку в планшете.
Однажды один японский ученый провел опыт с растениями. Три одинаковых зерна бросил в три одинаковых горшка и стал за ними ухаживать. Поливал, удобрял, выносил на террасу поближе к солнцу. Единственным отличием было то, что с первым ростком здоровался, нежничал и делал комплименты, второй росток обзывал бранными словами, а третий полностью игнорировал. В итоге заласканный росток превратился в изящную розу, второй засох, а третий сгнил.
Удар равнодушием больнее, чем палкой.