В Набережных Челнах (РФ) появилась "могила" президента России Владимира Путина, на которой установлено памятник с его фотографией.
Мне сложно обвинять людей в этом, потому что они выходят на митинги и на пикеты в России, пытаются сопротивляться, но не находят массовой поддержки у населения. Ведь выйди завтра к стенам Кремля хотя бы миллион человек – и ситуация изменится. Но массы молчат. Они либо зомбированы, либо пребывают в глубокой апатии, которая также является продуктом, спущенным "сверху": "Это бесполезно, мы всех раздавим, у нас все под контролем, вы даже пикнуть не успеете…"
С другой стороны, объективность такова, что режим пребывает в тупике. Никто не понимает, куда двигаться дальше. Путин требует "чистки чиновничества среднего звена", и такая "чистка", скорее всего, приведет к дезорганизации работы путинской "вертикали" на среднем уровне. То есть, Путин рискует оставить себя и свое окружение один на один с изголодавшимися "низами", которые уже ворчат и тихо, но люто ненавидят кремлевскую верхушку и её прикормленный олигархат.
И тут уже одно из двух: либо "снизу" постучатся в Кремль с вопросом "А что это вы тут делаете? – милости просим на виселицу!", либо прокремлевское силовичьё постучится к каждому россиянину со словами "А что это тебе так зашибись?.. Не пора ли тебя распотрошить?" И, похоже, режим готов сыграть в этой ситуации на опережение. К чему это приведет – вопрос вопросов.
Ну, а конкретный случай "захоронения Путина" - это, конечно, шутка, в которой присутствует лишь "доля шутки". Обстановка накаляется с каждым днем все больше, и удерживать власть бескровно становится для Путина все сложнее. Система впадает в безумие, штампует все новые репрессивные законы и рискует "перегреть" общественное поле своими шизофреническими инициативами.
Понятно, что однажды Путин умрет. Также ясно, что его имя будет предано проклятию. Но этот "чекистский Ромео", безгранично влюбленный во власть, совсем не похож на самоубийцу. Скорее, он – маньяк, растлившийся полностью и приведший страну на грань реальной геополитической катастрофы – и отнюдь не той, советской, о которой с экстатическим постаныванием любят сожалеть пропагандисты режима. Лубянский рейх будет рушиться жестко, и потрясения эти окажут влияние не только на постсоветское пространство, в этом даже не сомневайтесь.