Вы когда-нибудь думали о хрупкости человеческой жизни? Я если и думала раньше, то больше в том контексте, что негодяи всегда отчего-то живут дольше хороших людей, а тех, кто тебе дорог больше всего на свете, Бог забирает слишком быстро.
Я ждала маму перед мостом на Станицу Луганскую. Ждала долго, греясь у буржуйки пункта обогрева Красного Креста, и, знаете, все, что я видела, было без преувеличений удручающе.
Женщина потеряла на мосту сознание. Как она сказала после, она "еще почти девочка в свои 72", что, видимо, в градации пожилых людей означает относительную молодость. Упав, она сильно ударилась затылком. Не помнила после, что с ней было и что она ела с утра. Гематома с куриное яйцо, "скорая"... А с моста ее на грузовой тачке привезли сердобольные "тачечницы" под "скорую", видя, что она не может передвигаться сама, плохо говорит и плохо понимает, где находится. После нее все та же дежурная бригада "скорой" занималась женщиной с подозрением на перелом обеих рук – она упала на том же мосту на вытянутые руки, чтобы как-то смягчить падение. И еще одну женщину толкнули спешащие "перебежчики", и, упав ничком, она ободрала лицо в кровь, как в детстве колени, но это, пожалуй, самое легкое из всего, что я увидела.
Я думаю, что никто никогда не должен проходить через все это. Тем более в старости, когда буквально все воспринимается в разы острее и больнее, чем в молодости. Когда-то за границей видела древнего старика, который приехал играть в казино. Не просто приехал, он катил с собой аппарат вентиляции легких, вроде маленького чемоданчика, который собирают в короткую загородную поездку. Это как два берега одного неизбежного состояния – старости – до которого доживают не все. Два берега одной реки, которые никогда не встретятся. Те старики, могут путешествовать и играть в казино. Наши – заказывать себе рикшу, что кажется тоже огромным богатством для кого-то.
Бригада местных рикш разнородная. Они тоже забегают выпить чаю и погреть руки. Один маленький и худой. Он сетует, что имея свои 70 кг веса, часто везет тех, кто весит в два раза больше него. Для него все старики – килограммы избыточного живого веса, который ему перемещать с одного берега реки на другой. Не болезни или жизненный опыт, профессия или какие-то прежние заслуги, а вес, часто излишний, с которым ему приходится иметь дело. "Я говорю им всем – худеть вам надо и кушать меньше", – охотно рассказывает он.
Страшно думать, что когда-то, прожив долгую и счастливую жизнь, ты станешь лишним весом для кого-то или строкой статистики о переломе руки на той переправе...
Мост забирает часы, дни и месяцы жизни. То время, когда можно было бы нянчить внуков или радоваться правнукам. То время, которое можно было прожить для себя, вспоминая прежнюю жизнь и радуясь дням оставшимся. Мост как обменный пункт взамен годам и здоровью дает вторую пенсию. Все просто, понятно, прозрачно. И кто-то растратит свои последние годы там, оставив здоровье, месяцы или дни жизни, обменяв их на что-то не менее призрачное и вряд ли достойное этого странного обмена.