Журналист и культуролог Юрий Сапрыкин рассказал в интервью DW о новой чувствительности в жизни и социальных сетях, а также о том, выгодно ли быть жертвой в спорах в Сети.Почему в ленте новостей в соцсетях мы все чаще видим гневные или жалобные посты? Из-за чего люди перестали бояться писать о своих настоящих эмоциях и переживаниях? Кому нужны посты о депрессии и насилии? Журналист и культуролог Юрий Сапрыкин считает, что настала эпоха новой чувствительности. Где грань между настоящей обидой и манипуляцией и кому выгодна позиция жертвы, он объяснил в интервью DW.
DW: Можно ли сегодня утверждать, что Facebook превратился в площадку для нытья и жалоб, некий кружок для обиженных?
Юрий Сапрыкин: Это площадка не для жалоб, а для выражения сильных чувств: обиды, возмущения, злости. Понятно, что высказывания, в которых прочитываются сильные эмоции, гораздо быстрее достигают своей цели и лучше считываются. Facebook - это просто платформа, отражающая то, что сейчас овладевает людьми.
- Как людьми овладела новая чувствительность, что это такое?
- Речь идет о сильных эмоциях и обидах, которые становятся более значимыми в общественных дискуссиях, политической жизни и спорах в соцсетях. Часто это новый язык эмоций заимствован из психотерапевтической практики и говорит о новых оттенках оскорбленных чувств.
Теперь у нас есть слова, чтобы так думать и говорить. Когда мы говорим об абъюзе, токсичности, травме, то имеем в виду не только личные семейные отношения: например, какие-то высказывания в интернете нам кажутся токсичными. Само наличие таких чувств дает нам право требовать неких изменений.
Оскорбленные чувства - важный политический фактор. Например, если мои чувства как православного активиста оскорблены, я имею право требовать запрета спектакля. Или наказания людей, которые оскорбили меня своими высказываниями, если я представитель общества, защищающего жертв домашнего насилия в американском университете.
Тогда я могу добиться увольнения профессора, который сказал что-то недостаточно уважительное и нанес мне сильнейшую эмоциональную травму. В одном случае это поддерживается репрессивными механизмами власти, в другом - идет снизу, но базируются эти вещи на одном приеме - чувствах, которые невозможно измерить, проверить и увидеть. Тем не менее последствия этих чувств оказываются вполне ощутимыми.
- Значит, оскорбленные чувства - прием, а не реальное состояние?
- А мы не знаем этого. Существует презумпция доверия таким высказываниям: если ты говоришь, что переживаешь боль, значит, ты ее точно переживаешь.
- Получается, что позиция жертвы сейчас - более выгодная?
- Хорошо притворяться жертвой. Удобно использовать эту позицию, чтобы сделать больно неугодным тебе людям. А настоящей жертвой быть плохо. К сожалению, это часто становится приемом для манипуляций и спекуляций.
- Но юзеры под влиянием тренда на чувствительность в соцсетях стали открыто говорить о своих диагнозах, например, о депрессии или о пережитом насилии, как это было во время акции #ЯНеБоюсьСказать. Значит, в этом явлении есть и свои плюсы?
- Обостренное внимание к собственным чувствам - явление, которое становится культурной нормой. Оно способно менять общество в сторону гуманизации, признания прав и уважения друг к другу. Иногда это повод посмотреть на мир глазами жертвы, но бывает, что это становится манипулятивным приемом, чтобы подавить и унизить тех, кто тебе не нравится. Все делается с помощью одних и тех же слов.
- Почему личные трагические истории в соцсетях привлекают больше внимания, чем радостные посты с фотографиями из отпуска?
- Сила сочувствия - более эмоционально заряженная вещь, чем солидарность с человеком, которому и так без нас хорошо. Это не всегда истории о пережитой травме, а посты, заряженные праведным гневом, злостью или оскорблением. Главное - эмоция, к которой легко присоединиться. Любой пост Алексея Навального, который нападет на своих политических не союзников, собирает вокруг себя массу людей, которые готовы разоблачить этих "предателей" и "продажных тварей".
К тому же понятие "мне плохо" расширяется: мы привыкаем ставить знак равенства между человеком, который пережил физическое насилие, и тем, кто прочитал про себя неприятную вещь в соцсетях. И то, и другое - травма, насилие, требует сочувствия и наказания.
- В соцсетях одна из самых обсуждаемых тем сегодня - сериал "Чернобыль". Но даже в дискуссиях вокруг этой темы мгновенно возникает агрессия: юзеры спорят за знания, о том, кто больше читал или слышал о Чернобыле. Такая борьба за знания - новый вид агрессии?
- Как раз тут я не вижу ничего страшного, это безобидные споры вокруг сериала. Но мы видим, что огонь оскорбленных чувств пытаются разжечь государственные СМИ. Они расчехлили все свои тяжелые орудия, чтобы убедить своих читателей, что этот сериал наносит оскорбления всем честным русским людям. Мол, "сериал "Чернобыль" - это не о спасении душ, а спасении шкур", оскорбление памяти погибших героев.
Это сильнейшая вещь в современной России, которая призывает к отмщению. Что нужно сделать - вместе осудить этот сериал или потребовать его запрета? Я наблюдаю, как люди, используя стандартные манипулятивные приемы, пытаются разжечь этот огонь среди своей аудитории. И это более неприятно, чем стандартные препирательства в Facebook.
В рамках проекта "The Earth Is Flat - Kак читать медиа" Гете-Института в Москве журналист Юрий Сапрыкин выступит с лекцией "Новая чувствительность: что скрывается за новым языком эмоций и как выжить в мире оскорбленных чувств" 1 июня в Ярославле. "The Earth Is Flat" - серия мастер-классов и публичных лекций для развития медиграмотности и критического мышления. Мероприятия пройдут в 15 регионах России.
Эта новость также на сайте Deutsche Welle.