Олеся Яхно: Украинцы уже прошли этап «єднатися» і «зберегти країну»

Статті

13.10.2015 09:19

Статті

Предвыборный лозунг президентской силы «Зберегти країну» не является посланием украинцам. Этот лозунг и не для пенсионеров, и не для прогрессивной части общества, отмечает политолог Олеся Яхно. По ее словам, этап «єднатися» і «зберегти країну» общество уже преодолело, чего не удалось сделать политикам. При этом, на распутье находятся не только украинские политики, но и олигархи. Украина настолько сильно зависит от Европы, что олигархи невольно становятся уязвимыми на Западе. Между тем, отмечает Яхно, именно политические элиты должны задавать украинцам образцы поведения, однако их качество оставляет желать лучшего. Только после полного обвала существующего политического класса в Украине сможет появиться что-то новое. Также в интервью FaceNews Олеся Яхно не исключила отставки правительства после Нового года и рассказала, почему перевыборы в парламент зависят от рейтинга «Блока Петра Порошенко» и президента лично. Кроме того, политолог спрогнозировала будущее «Оппозиционного блока» и объяснила, почему на самом деле Михаил Саакашвили не претендует на премьерское кресло.

Предвыборный лозунг президентской силы «Зберегти країну» не является посланием украинцам. Этот лозунг и не для пенсионеров, и не для прогрессивной части общества, отмечает политолог Олеся Яхно. По ее словам, этап «єднатися» і «зберегти країну» общество уже преодолело, чего не удалось сделать политикам. При этом, на распутье находятся не только украинские политики, но и олигархи. Украина настолько сильно зависит от Европы, что олигархи невольно становятся уязвимыми на Западе. Между тем, отмечает Яхно, именно политические элиты должны задавать украинцам образцы поведения, однако их качество оставляет желать лучшего. Только после полного обвала существующего политического класса в Украине сможет появиться что-то новое. Также в интервью FaceNews Олеся Яхно не исключила отставки правительства после Нового года и рассказала, почему перевыборы в парламент зависят от рейтинга «Блока Петра Порошенко» и президента лично. Кроме того, политолог спрогнозировала будущее «Оппозиционного блока» и объяснила, почему на самом деле Михаил Саакашвили не претендует на премьерское кресло.

Олеся Яхно

Коррупция связана с самоограничением, а примеров, когда политическая и бизнес-элита хотели бы себя ограничивать, нет

Несмотря на новые власти, проведение каких-то реформ и поддержку Европы и США, Украина все еще находится по уши в коррупции.  Почему мы не можем это преодолеть?

Во-первых, коррупция связана с таким процессом, как самоограничение. Мы еще никогда не видели в истории примеров, когда политическая элита, бизнес-элита хотели бы себя ограничивать.

Во-вторых, мы понимаем, что коррупция – это не просто явление в каком-то ведомстве. Коррупция не ограничивается таким явлением, как «вы нам – деньги, мы вам –  услугу». Самое страшное в коррупции – это то, что она является системным явлением даже не для ряда процессов, а для ряда функций. Скажем, партия – это коррупция или нет? Это в каком-то смысле коррупция. Бизнес – это коррупция или нет? Это коррупция. Ведомство какое-то – это коррупция или нет? Это коррупция. Я не говорю, что на все 100%. Чтобы это побороть, нужно значительную часть тех явлений либо искоренить, либо что-то с ними делать.

«Быстрые деньги» с 1990-х годов – источник коррупции

В-третьих, коррупция часто является запросом на быстрый результат. Например, самый простой уровень – нужна какая-то справка. Вы не хотите париться, Вам жалко своего времени, раз – и все. Потом, например, депутат идет во власти. Он думает, зачем вкладывать деньги в какой-то бизнес, у тебя есть деньги, ты их вложил в депутатский мандат или какую-то должность. Потом эта должность отбивает все расходы, а вскоре уже приносит доходы. Я считаю, что эта пагубная практика была во многом заложена в начале 1990-х и называю это явление «быстрые деньги». «Быстрые деньги» – это даже не финансовый вопрос возникновения капитала и олигархов, это не об этом. «Быстрые деньги» – это быстрая история успеха, когда тот или иной человек быстро сориентировался в хаосе, возможностях, условиях начала 1990-х и смог из неупорядоченности выжать, заработать большой капитал.

У элит нет мотивации бороться с коррупцией

Первый опыт проектирования, как у любого человека первый опыт успеха, всегда важен. Например, человек может стать официантом, менеджером, администратором, пройти всю эту цепочку, а потом открыть собственный ресторан. Тогда он будет понимать, как это работает, и что такое труд. А можно просто, прийти, купить и работать дальше по другой схеме. Украинские элиты – это как раз о другой схеме, о том быстром опыте, который стал опытом первого проектирования и заложил пагубную тенденцию, что долгосрочная деятельность – это плохо. Более того, это не просто плохо, долгосрочная деятельность вообще не существует, существует только краткосрочная, ориентирована на выборы, конкретную должность, возможности, возникающие в ближайшие месяц-полгода, и все. То есть, на это нужно работать. Отсюда вопрос – зачем бороться с коррупцией? Нет никакой мотивации.

Борцы с коррупцией в Украине сразу становятся объектами критики

Еще один объективный фактор – это особенности политической системы. В Украине очень сложно бороться с коррупцией. Знаете, как говорят: «Где лучше проводить реформы, когда есть авторитарная рука или понятная вертикаль?». На самом деле, если бы  Янукович хотел, если бы у него было осознание, что после первого Майдана людям надоели скандалы внутри власти и хаос. Например, многие не воспринимали остро то, что Янукович вернулся к Конституции 1996 года, то, что весь бизнес был жестко поставлен под определенную систему отжима. Все это до какого-то предела нормально воспринимали, потому что все думали, зачем выстраивается эта вертикаль. Если бы эта вертикаль выстраивалась под настоящие экономические реформы, то, возможно, это бы удалось. Но он этого не делал, и сейчас понятно, что цикл направлен обратно в сторону демократизации.

Очень сложно кому-то одному бороться с коррупцией в свойственной Украине форме, когда есть несколько центров власти, условно говоря, президент, премьер, Верховная Рада, лидеры фракций, представители бизнеса. Это мог бы быть кто угодно, например, активная фракция в парламенте, президент, премьер, Саакашвили, ведь не зря его позвали. Я имею в виду, что это может быть в принципе любой человек, не только президент или премьер, обладающий большими полномочиями. В принципе, кому-то одному действительно очень тяжело делать какие-то прорывные шаги в коррупции, в чем-то еще, потому что такой человек сразу становится объектом для критики.

Реформы – это больно, борьба с коррупцией – это больно и всегда неприятно

Если представить, что президент уволил всех милиционеров или прокуроров, то на следующий день, грубо говоря, Юлия Тимошенко, кто угодно из политиков собрал бы под себя тех людей, и они бы выходили с демонстрациями, как мы видели то шахтеров, то военных. В условиях, когда в обществе и так высокий уровень агрессии и определенной радикализации, в условиях войны всегда работает черно-белая картинка, когда содержание уходит на второй план. Не зря «зрада» і «перемога». Ты становишься просто врагом. Если представить, что в таких идеальных условиях нашелся бы лидер, проявляющий гиперполитическую волю, это было бы сделать очень сложно. Это связано с тем, что высокий риск переворота в плане Майдана, причем, уже не важны причины. Какой-то лидер, как я и говорила, подгребал бы под себя эти недовольные части общества, потому что реформы – это больно, борьба с коррупцией – это больно и всегда неприятно.

Общество объединилось, а политики – нет

Кроме того, политический класс не объединен. Этого за все это время, как ни странно,  так не произошло. Общество объединилось, а они все-таки – нет. Например, такой системный вопрос как Конституция. Дело не в том, кто «за» и «против», дело в том, как это обсуждается. Можно быть «против», можно быть «за», но нельзя так несодержательно это обсуждать. А в случае отсутствия содержательного обсуждения все подменяется, а разговор становится беспредметным.

Реформы у политиков находятся на втором месте

Субъективные причины – это само качество элит. Здесь нужно сказать, что это касается не только Украины, это постсоветское явление, характерное для всех. Исчез механизм в кадровой политике. Раньше все-таки был какой-то механизм фильтрации – партия. Пускай он был очень заиделогизированный, но, так или иначе, был какой-то механизм отбора кадров. После 1990-х этот механизм исчез, поэтому, если говорить сдержано, качество элит непрофессиональное. По сути, какого понятия как биографии нет, особенно если мы говорим о политических биографиях, они отсутствуют. То есть, кто угодно может прийти, например, массажист.

Очень часто говорят: «Какой народ – такая и власть». Я с этим не согласна. Я считаю, что элиты должны задавать образцы. Даже если у нас после первого и второго Майданов повысилось мнение гражданского общества, влияние общества на процесс, вырос уровень требований, то это не значит, что общественное мнение обладает каким-то самосознанием и может четко и внятно сформулировать какие-то позиции, это все-таки делают политики, элиты, они задают образцы. Но, к сожалению, у нас они пока эти образцы не задают. Я думаю, что предел этого всего, когда политики понимают, что не соответствуют, но они не хотят в это вкладываться. Если же элиты не чувствуют, до конца не понимают, что очень не соответствуют, значит мы должны этот «треш» обвала политического класса пройти до конца. Только, когда он обвалится, появится что-то новое.

Понятие реформы может касаться чего угодно, это все равно вторично. На первом месте находится либо политика, либо еще какая-то мотивация. Реформы все равно на втором месте.

Местные выборы не отобразят настроения украинцев и не повлияют на Киев

Меньше чем через месяц в Украине пройдут выборы, от которых многие обещают перемен. При этом многие кандидаты обещают побороть именно коррупцию. Если в местные советы зайдет большинство от непровластных партий, как это может повлиять на центральные власти?

То, что мы ожидаем на местных выборах увидеть всеобщую картину, которая может быть воспроизведена на парламентских выборах, является большим заблуждением. Например, мы понимаем, что сейчас идет процесс той самой децентрализации. Как бы там ни было, на уровне местных общин он идет, и если где-то его ускорить, то можно объединить два-три района, они же укрупняются. Исходя из этого, может исчезнуть какой-то район, где были избраны депутаты, скажем, потом они могут слиться в одну раду. Депутатов не станет меньше, это просто повлияет на полномочия. Допустим, если в одном районе победили одни, а в другом – другие, а их потом объединят, то это большинство не всегда можно просчитать. Это, во-первых.

Во-вторых, некоторые могут не получить те бюджеты, на которые могут рассчитывать. В-третьих, если брать сам расклад, и сейчас об этом говорит ЦВК, что закон плохой.

Все уйдет в разборки на местном уровне

Местные выборы не станут масштабной повесткой, не станут отображением (настроений, – FaceNews) и не будут влиять на Киев. Все уйдет в разборки на местном уровне. Я думаю, будет много судебных исков там, где есть неточность трактовки, что это наоборот будет преуменьшать и локализировать повестку.

Интересно то, что есть два тура мэрских выборов. Это интересно с точки зрения технологии. Я думаю, здесь как раз многие смогут понять качественные настроения. Цирк, картошка, гречка, деньги, зарегистрированные клоны – это для первого тура, а выход во второй тур двух кандидатов все-таки может предполагать более качественный уровень обсуждения, способный выявить реальные настроения и интересы. Это может дать результат. Но в целом я не думаю, что местные выборы будут такой пробой пера в масштабах Украины.

Явка на выборы будет выше, чем в 2010 году. Есть запрос на обновление

Какой  процент людей может проигнорировать выборы в виду разочарования и недоверия из-за коррупции и резкого падения экономики?

Я считаю, что это будет зависеть от регионов, но в целом, мне кажется, результат будет выше, чем в 2010 году. Мы понимаем, что с 2010 года местные власти не менялись, много где руководят региональные элиты. На местах, в регионах очень сильно поменялась ситуация. Те, кто перестроился, перестроился, а те, кто не перестроился, это очень сильно не совпадает (с настроениями и интересами граждан, – FaceNews), поэтому существует запрос на явку. Тем более, мне кажется, за мэров все голосуют. Может, за советы меньше, но за мэра все голосуют. Я думаю, что явка будет выше, чем в 2010 году. Есть запрос на обновление.

Кроме того, мы же понимаем, что эти выборы проводятся сроком на два года, в процессе реформы, поэтому все может очень сильно поменяться. Может, у нас будут префекты, исполкомы, то есть, это не дает устойчивости для последующей цели победы в парламентских выборах.

Никто не хочет форсировать парламентские выборы, особенно партия власти

Украинцам стоит готовиться к внеочередным парламентским выборам?

Депутаты всячески отодвигают этот процесс, причем, все. Это связано с тем, что новый закон о пропорциональных выборах с открытыми списками, который был задекларирован как во всех фракциях коалиции на уровне программы, так и в коалиционном соглашении, прописывался как закон, который необходимо принять в первом полугодии после выборов, то есть, в 2014 году. Сейчас этот закон запланирован на четвертую или третью декаду 2017 года. И не зря, потому что никто особо не хочет форсировать эти выборы, особенно партия власти.

Я считаю, что досрочные выборы возможны, когда этого захочет не оппозиция, а это когда поймет, прежде всего, Петр Порошенко, «Блок Петра Порошенко», потому что все-таки у них есть эта коалиция – у «БПП», «Народного фронта». Даже если представить, что Тимошенко, «Самопомич» уйдут после выборов, то коалиция будет шаткая, но все равно в этом парламенте ее можно набрать.

Фракция Тимошенко ждет выгодного момента, чтобы выйти из коалиции

Сценарий быстрых досрочных выборов возможен, когда этого захочет «БПП», когда они будут чувствовать. В политологии есть порог для лидера в 20%. Если у него больше 20%, то с этим показателем легко работать. Если же порог падает, даже до 15%, то это тенденция, которая в украинских реалиях дает потенциал для снижения, а не для роста. Почему часть фракции Тимошенко не выходит из коалиции? У «БПП» еще недостаточно низкий рейтинг, то есть она ждет момента, когда это будет очень выгодно. Сейчас не выгодно, потому что все-таки «БПП» еще сильные. Я просто не знаю, какая будет ситуация после зимы. Мы не знаем, чем закончится ситуация с Донбассом, будет ли голосоваться во втором чтении Конституция, скорее, будет, триста голосов, и каким потом будет рейтинг. Исход из этого, я думаю, что «БПП», сам Петр Порошенко, будут смотреть на свой рейтинг. Если он будет считать, что существует тенденция к падению, то здесь есть два варианта. Первый – провести выборы, чтобы дальше не было хуже. Как я и говорила, украинские реалии показывают, что сложно повышать рейтинг при наличии определенной тенденции падения. Второй – выборы будут оттягиваться, чтобы показать какой-то результат реформ. Здесь, в первую очередь, будет зависеть от инициативы самой пропрезидентской фракции.

Революции не нужны, когда есть выборы

Но если объективно смотреть на ситуацию в Украине в целом, то причиной, которая сможет послужить, если мы говорим уже не о политиках, а об обществе, это как раз это быстрое обнуление всего политического класса. Потому что зачастую обе стороны конфликта выглядят симметрично. Если посмотреть со стороны, как голосовались конституционные изменения в первом чтении, то обе стороны обвиняли в содействии Путину. Одни говорили: «Вы не голосуете, потому что вы – запроданцы Путина, пособники». Другие говорили: «У вас там сговор, Порошенко с Путиным все поделили». Симметричные обвинения, из-за чего иногда политики выглядят симметрично. Выборы могут пройти на этом разочаровании и обнулении, когда они являются механизмом снятия этого недоверия, как это, собственно, есть во всех цивилизованных странах. Революции не нужны, когда есть выборы. То есть, целесообразно проводить выборы, либо когда в политике исчерпывается ресурс договоренности, либо когда исчерпывается запас легитимности и общество ко всем очень плохо настроено. Здесь могут быть все варианты. 

Каждый депутат уязвим, ведь в украинской политике нет политиков без прошлого

Продолжают открываться уголовные дела против радикалов, до этого под прицелом были свободовцы. Как считаете, это показательные дела или реальная борьба с нарушителями закона?

Я считаю, это и то, и то. Оно совпадает, просто иное дело, какая мотивация была первичной. Если мы возьмем случай с «Радикальной партией», с одной стороны, Ляшко сыграл на опережение, ведь знал, что будут уголовные дела. Тем не менее, для него было важно представить это как политическую расправу, то есть, выйти из коалиции под предлогом. Не факт, если бы не было этих уголовных дел, что он вышел бы из коалиции. То есть, это такой дискутабельный вопрос, могло бы быть, а могло бы и не быть. Но в то же время можно и власти сказать, что выбираются фигуры не от власти. Петр Порошенко уже цитировал выражение, что нужно посадить трех друзей.

Мне кажется, что «Радикальная партия» вела себя в последнее время так, что где-то это выходит за рамки политической дискуссии. Почему это выглядит так странно и как политический заказ? Потому что механизм же остался тот же. По сути, каждый депутат уязвим, ведь в украинской политике нет политиков без прошлого. Оно есть, просто у кого-то в большей степени, у кого-то в меньшей. Уголовное дело – это не обычный процесс борьбы с коррупцией, это применяется, когда кто-то выпадает из системы.

В современных реалиях, мне кажется, должны быть другие механизмы, не такой уголовно-криминальный механизм, если мы говорим о политической сфере. Тем более, если есть претензии к самой системе, как она реагирует на явление коррупции везде, где бы то ни было. Это выглядит немножко странно. Здесь действует эта логика, когда говорят, что никто не оправдывает Мосийчука, если человек нарушил, он должен сидеть, но при этом это, как ни странно,  не добавляет устойчивости партии власти.

Если сейчас будут продолжаться еще несколько дел, фракция «Радикальной партии» может развалиться, но глобально на коалицию это все равно не влияет, потому что история о большинстве и небольшинстве сильно преувеличена. Глобальные процессы – другие. Например, если есть конфликт между олигархами, он есть вне деления на большинство и меньшинство, это только проявление. А для думающей страны, для части тех, кто разбирается в событиях, это выглядит мелковато.

Пиар вокруг Мосийчука для понимающей части общества – ничего, это как пена, это нереальный процесс, это не добавляет ни тем, ни другим, это не является ни борьбой с коррупцией, ни притеснением политическим Ляшко. Для думающей части общества это означает ровно ничего. Если бы думающая часть общества увидела системные решения, например, по борьбе с коррупцией, это было бы гораздо более радикальным шагом, чем арест Мосийчука.

Общество уже прошло этап, что «єднатися» і «зберегти країну», время уже каких-то конкретных вещей и результата

«Час єднатись» Петра Порошенко сменился президентским «Зберегти країну». Как Вы расцениваете предвыборный лозунг силы президента? Что за ним кроется?

Мне кажется, такой лозунг, с одной стороны, и не для бабушки, а с другой стороны, и не для прогрессивной части общества, потому что это ни о чем. Мне кажется, это и так понимаемо. Люди поняли и доказали еще полтора года назад, когда здесь ничего не было, что «зберегти країну». Для людей, для общества это понимаемо еще полтора года назад. И, мне кажется, что общество уже прошло этот этап, что «єднатися» і «зберегти країну», время уже каких-то конкретных вещей и конкретного результата. Это такой общий абстрактный лозунг ни о чем, но, если говорить где-то по Фрейду, то это отображает все-таки это внутреннее состояние самих политиков, потому что «час єднатися» – это для политиков, а не для людей. Для них дело не в, как говорят «розхитуванні країни», дело в том, что нет дискуссии, вот в чем проблема.

Когда были активные военные действия, особенно накануне Минска-1, Минска-2, понятно, что сложно было что-то обсуждать, потому что война требует черно-белой картинки, друг-враг, где любая сдержанная и содержательная речь не воспринимается. Но, мне кажется, сейчас уже прошло столько времени, но даже по Верховной Раде видно, что в целом этой содержательной дискуссии нет. Это касается не только Верховной Рады.

Многого ждут от экономики. Например, если взять три ели четыре ведомства, возьмем Администрацию президента, Кабинет министров, Верховную Раду, экспертную среду. Если они начнут говорить об экономике, о реформах и о результате, то говорить будут абсолютно на разных языках. Потому «час єднатись» – это для самих политиков. А Украина, мне кажется, сейчас объединена, гораздо больше связанности, например, между Одессой и Львовом.

Повестка запада и востока сдохла окончательно

Просто мне кажется, что идут другие процессы, не понимаемые до конца самими политиками на местном, региональном уровне. Поскольку та повестка окончательно сдохла, я имею в виду запад и восток. Нет уже запада и востока, нет юга и востока, язык перестал быть политическим маркером. Произошел большой этнической скачек. Например, националист в Украине носит во многом этнический характер, то есть, там все-таки украинцы – мы там нация, но после войны это скорее переросло в гражданский патриотизм. То есть, не национализм, а патриотизм. Когда в России часто мне говорят, что там – нацисты, я говорю: «Ну, слушайте, у нас есть грузины, у нас не важна национальность, если человек – гражданин этой страны и он ее патриот. Это какой-то многонациональный нацизм получается». Исходя из этого, здесь нет лозунга политиков, у политиков нет лозунга, соответствующего сегодняшним реалиям в стране.

Главная ошибка власти – в том, что она не смогла построить диалог

Кроме того, когда власти говорят о голосовании за Конституцию, мы бы на это не обращали столько внимания, если бы не события под Верховной Радой и смерти людей. Когда говорят, что политические силы, не поддерживающие конституционную реформу, в равной силе виновны в этом, то я не согласна, потому что радикализм – это радикализм, и сюда не нужно примешивать несогласие. Главная ошибка власти – в том, что она не смогла построить диалог.

Пускай люди так и не поняли, как мы реагируем на Минск-2, на ситуацию, что выборы у нас фактически очень маленькие. И плюс, конечно, другая тема, позитивная – децентрализация. По ней тоже, кажется, очень слабо показывали обсуждения. Это очень неубедительно, ведь инициатива была больше со стороны власти, она не смогла ее обеспечить. Соответственно, как формулировать повестку? Вот это плохо.

Опять возвращаясь к местным выборам, эта двухтуровость даст какое-то качество. Даже, если мы вернемся в теме Киева, интересно, кто выйдет во второй тур, потому что от этого будет зависеть качество и самого Кличко. Получается, он не может спрогнозировать повестку каждого из кандидатов. Если с Кличко во второй тур выходит Омельченко – это полное единение, бабушки, которые переходят к Кличко, потому что это электорат бабушек. А если выходит во второй тур Корбан, это будет совсем по-другому. Или Береза выходит – это будет тоже другая компания.

Кличко, скорее всего, запомнят какими-то смешными фразами, но относятся к этому незлобно

Следует предположить, что Виталий Владимирович все-таки сохранит мэрское кресло. Однако каждый голова столицы запомнился киевлянам по-своему. Например, Омельченко запомнился постройкой подземных торговых центров и неудачной реконструкцией Майдана, Черновецкий – дерибаном земли. По Вашему мнению, чем запомнится Кличко как мэр?

Пока он не запомнился ничем. Киевляне его, скорее, запомнят какими-то смешными фразами, но относятся к этому незлобно. Я думаю, что люди видят его какую-то словесную медлительность, но относятся к этому, скорее, как к простодушию. Это то, что было изначально. Если простодушный, значит, не вор. То есть, это все-таки не воспринимается как негатив.

Мэром должен быть современный управленец, которых у нас очень мало

Пока он ничем не запомнился, но иное дело, чем запомнится во второй срок. Я помню, с чего начинал Кличко: прежде чем что-то делать, нужно провести аудит предыдущей власти, сколько и где украдено, чтобы потом начинать что-то делать. Я, может, что-то пропустила, но этого аудита не заметила. Мне кажется, не стоит ожидать концепции города. У мэров крупных городов, Лондона, Берлина, всегда есть самое главное – концепция города, виденье города с точки зрения истории, архитектуры, общего облика, то, что формирует атмосферу города. Главное – это не лампочки и переходы, хозяйственная часть. Это понимается как то, что априори должно быть в городе.

Наибольшее, чего можно ожидать, это осовременивание инфраструктуры города, отлаживание механизма общения, понимания, что нужно киевлянам, какие потребности первичные. Вот этого можно ожидать от второго срока. Но видения города, я думаю, нет. Для этого мэром должен быть современный управленец, которых, мне кажется, у нас вообще очень мало. У нас либо уходят в детализацию – лампочка, двор, подъезд, это видно даже по местным выборам, либо уходят в глобальную повестку – Минск, оружие. А вот такого современного менеджерского подхода очень мало, для этого, наверное, должно быть ощущение города, среды, людей. Например, дело же не в том, чтобы перестроить Майдан или что поставить вместо памятника Ленину на Бессарабке. Для этого, наверное, в городе должны работать сообщества разных людей. Вот когда это есть в городе, то город живой. Неважно, сообщество архитекторов, это пространство. Тогда оно становится понимаемо.

Но, мне кажется, что хороший мэр – это тот, кто видит концепт города не на текущий момент, а на какое-то длительное время. Например, после Майдана. Там, если Майдан, то нужно снести, и все такое. Если бы кто-то этим занимался раньше, то, возможно, вопросы какого-то памятника Ленина не уходили в политику. Это не вопрос идеологии, это вопрос облика современного города. Когда говорят, что этот Ленин был из ценных пород, то если бы этим занимался человек гораздо раньше, предложил, о чем очень давно говорили архитекторы, сделать, например, Музей советских культур. Это бы с точки зрения культуры тоже имело определенную ценность, но, опять же, для этого нужно, чтобы кто-то обладал и вкусом, и определенной смелостью навязывать.

Нет партий, это просто списки

Вероятно, навязывать что-то украинцам легче единой политической командой. Политолог Александр Палий отмечает, что объединение «УДАРа» с «Солидарностью» является логичным шагом, которому следует подражать всем партиям с идентичной идеологией. Возможно ли такое объединение в Украине. Если да, то на кого оно будет опираться?

Речь же не идет об объединении  партий, речь идет о политическом союзе конкретных личностей – Петра Порошенко как президента и мэра Киева, который хочет переизбраться и который, очевидно, будет иметь поддержку у власти. Проблема в том, что нет партий, это просто списки, причем, любые, и это касается практически любой партии, которую мы на сегодня имеем. Я о том, что даже если партия существует десять-пятнадцать лет и есть лидер, то списки все равно формируются очень конъюнктурно под выборы. Больший  интерес имеет либо лидер, либо тот субъект, который готов вложить в партию какой-то ресурс. В этом вся печаль.

Пагубность партийных проектов заключается в том, что они объединяются не по идеологическому принципу

Вся история Украины как раз показывает, что конкуренция и объединение близких идеологических партий всегда шли с самыми большими сложностями и конфликтами. Мы же помним, например, НРУ (Народный рух Украины, – FaceNews) и УНР (Украинский народный рух, – FaceNews). Они все-таки долго конфликтовали. Скажем так, была определенная ревность. И речь об объединении шла долго, чего в итоге так и не произошло. Потом мы помним, какая жесточайшая конкуренция была на левом поле. Если говорить о 1990-х, была КПУ, была ПСПУ (Прогрессивная социалистическая партия Украины, – FaceNews) Витренко и была СПУ (Социалистическая партия Украины, – FaceNews) Мороза. И мы помним, что самая жесткая конкуренция велась между, казалось бы, единомышленниками, особенно между СПУ и ПСПУ. Это говорит о том, что пагубность партийных проектов заключается в том, что они объединяются не по принципу идеологических сходств, а по принципу союзов или экономических причин.

Пока не появились партии, говорить об объединении действительно партий преждевременно

Мы помним, когда в период Кучмы все большие партии существовали по принципу идеологических союзов. И если где-то возникал конфликт – это всегда отражалось. Если нет большого союза в политике или экономике, то партийные союзы всегда ломаются. Я помню, когда у Григоришина в ресторане «Эгоист» нашли что-то, у него конфликт был с Суркисом, Медведчуком, и на следующий день пару человек вышли из парламентского большинства. Пока не появились партии, говорить об объединении действительно партий очень преждевременно.

Если уже говорить о самом союзе непосредственно, странно то, что «УДАР» был создан как партия раньше. «Солидарности» как таковой, собственно, не было, был создан блок, что тоже было таким двойным обманом. И теперь они, казалось бы, на равных правах объединяются. Все-таки выглядит это как поглощение «УДАРа», я имею в виду, с учетом наличия парламентской фракции. Потому это не соответствует тому, что партии объединятся. Но, если говорить о логике политического процесса, я считаю это логичным. Если говорить о тактическом союзе, это логично в том смысле, что «УДАР» и «Солидарность» объединились, потому что любое такое фракционное объединение всегда скрепляет и политический союз.

Для Порошенко Киев важен, украинская политика очень киевоцентрична

Для Порошенко Киев важен с точки зрения будущих парламентских выборов и вообще с точки зрения ситуации в Киеве, все-таки украинская политика очень киевоцентрична. Хотя я считаю, что эта тенденция будет уходить, но, тем не менее, Киев важен. Исходя из этого, это объединение вполне логично. Как мне видится, и для самого Кличко это тоже такой элемент поддержки. Тем более, фактически нет такой общенациональной повестки, она ушла с уходом лидера в киевскую тематику и фактически с отсутствием других ярких лидеров, позиционирующих себя как «УДАР». И если учесть, что часть команды ушла, я имею в виду Ковальчука, ушедшего в Администрацию Президента, то этот союз на уровне полуофициальных должностей выглядит вполне логично.

Здесь, скорее, вопрос вообще не в идеологии, а вопрос в том, что две политические фигуры и их команды, скорее, больше получают от этого союза, а не меньше. Но это не партийный проект, это проект больше политический, но пока это точно не партия, хотя может стать ею в будущем.

Низкий рейтинг Яценюка – залог его нахождения на премьерской должности

То, что не влился «Народный фронт», мне кажется логичным и правильным. С одной стороны то, что сейчас у Яценюка низкий рейтинг, и то, что «Народный фронт» вообще потерял, это залог его нахождения на премьерской должности на каком-то этапе, потому что он не является конкурентом. А это тоже важно, потому что история взаимоотношений президента и премьера показывает, что только если они принадлежат к одной партии, то не являются конкурентами. Мы помним, что было с Ющенко и Тимошенко. Также мы помним, когда, по сути, наличие у тебя сильной партии дает тебе возможность и готовность в случае чего идти на досрочные выборы, побеждать и потом формировать коалицию на своих условиях, то есть, если у тебя есть партия, действительно поддерживаемая в обществе. И другой пример: все видели, когда был премьер Ехануров, член «Нашей Украины», тогда не было конфликтов. Вот этот принцип политреформы, я имею в виду парламентско-президентскую форму правления, когда считается, что основа – это выборы, победа на выборах и формирование коалиции за премьером, очень сложно работает в украинских реалиях. Грубо говоря, кто больше набрал, тот и становится премьером. Фактически, это либо конкурент, либо твой потенциал должен быть меньший. 

Я не думаю, что кто-то заинтересован в смене главы правительства

Здесь нужно, кстати, отдать должное Порошенко, потому что ему удалось. Я имею в виду, что Яценюк пришел на выборы как партия и неожиданно набрал больше голосов. Возможно, это и выбор самого Яценюка, потому что он понимал, что в первом полугодии, когда были парламентские выборы, фактически была эта война и вся ответственность больше ложилась на президента, потому что он все-таки руководитель силовых структур и главный военачальник. Сейчас, когда есть экономика, когда сложные тарифы и так далее, это все сваливается, естественно, на премьера, но это, наверное, выбор, в том числе, и Яценюка. И то, что Яценюк сейчас приносит в жертву рейтинг партии, но при этом есть какие-то гарантии, что он какое-то время, во всяком случае, до Нового года точно, остается премьером, потому что эта связка Порошенко-Яценюк понимаема западными кредиторами. Я не думаю, что кто-то заинтересован в смене главы правительства, это может быть на уровне министров.

Кроме того, пока местные выборы, пока вся эта история будет тянуться, коалиция, видимо, останется в своем варианте, ее очень выгодно критиковать. И, с другой стороны, то, что показательно. Я помню, как на одном из эфиров член фракции «Народный фронт», который, наверное, сейчас не очень соответствует потенциалу самого Яценюка, заявил: «Мы не идем на выборы, потому что мы проводим реформы». Опять же, в украинских реалиях никак не соотносится политическая деятельность, обычно популистская и ориентированная на выполнение чего бы то ни было, и реальные шаги, являющиеся, как правило, очень непопулярными. Это не соотносится, поэтому нужно выбирать. Поэтому я считаю, что «Народный фронт» сделал правильно, что не идет. Если бы он шел отдельно, то получил бы очень мало голосов, это было бы неприлично, а сливаться сегодня в одни блок как, наверное, и хотел бы Порошенко, значит лишить себя потенциала на будущих парламентских выборах. Поэтому «Народный фронт» сделал очень правильно. Тем, что они не идут, они оставили для себя на будущее возможности. Например, в случае возможной отставки правительства, к примеру, после Нового года, которую нельзя исключать. А это не исключает того, что потом Яцеюк займется политической деятельностью, имея свою партию, которая на сегодня не поглощена в один блок. Поэтому это такой компромисс, наверное, на текущий момент.

«Оппозиционный блок&r