Крым в обмен на мир? Риски и опасности

Блоги

08.11.2019 16:51 (Оновлено 08.11.2019 в 16:51)

Сергей Грабовский, «Крым. Реалии»

Блоги

Постоянно приходится слышать о необходимости, в случае крайней необходимости, идти на «болезненные компромиссы» для достижения мира.

Обменяет ли при определенных обстоятельствах руководство Украины Крым на мир с Россией? Такая постановка вопроса кажется крайне некорректной. Ведь неоднократные заявления чиновников и политиков высоких рангов, включая главу украинского государства, однозначны: Крым ‒ это Украина, санкции против России должны продолжаться до тех пор, пока она не вернет полуостров, ни один компромисс здесь не возможен, а права крымских татар должны быть надлежащим образом обеспечены!

И все было бы хорошо, если бы не несколько вроде бы не слишком значительных «но».

Но, по словам заместителя генерального директора крымскотатарского телеканала ATR Айдера Муждабаева, вопреки всем громким декларациям, в принятом Верховной Радой в первом чтении госбюджете-2020, впервые с момента вынужденной эвакуации ATR из Крыма, не предусмотрена финансовая поддержка этого информационного телеканала. Как пишет Муждабаев, «это вопрос не культурных/экономических, а политических приоритетов власти».

Но, как отмечает продюсер Игорь Кондратюк, в ноябре в Киеве планирует выступить шведский музыкант Dr. Alban, гастролировавший в оккупированном Крыму. Более того, он прибыл на полуостров не через украинские пункты пропуска, а самолетом из России. «Албан выступал в Крыму? Ну и живи там, ты не имеешь права въезжать на территорию Украины, ты нарушил наши законы. Если иностранцы, нарушившие наши законы, могут свободно делать в Украине что угодно ‒ значит, и наши так называемые сепаратисты могут делать что угодно. Это позорно... это происходит исключительно потому, что кто-то в СБУ решил, что законы Украины можно нарушать», ‒ считает Кондратюк.

Но во время пресс-марафона 10 октября Владимир Зеленский сказал, что не уверен, сможет ли крымскотатарская автономия упростить вопрос деоккупации Крыма, хотя перед этим вроде бы поддержал эту идею на встрече с лидерами Меджлиса. Более того, и Мустафа Джемилев, и Рефат Чубаров сейчас в деликатной форме жалуются на «забывчивость» и «отсутствие погруженности в проблемы Крыма» действующего главы государства. То есть, как говорится, «химии» с признанными лидерами крымскотатарского народа у президента нет.

Список «но» можно продолжить. Но теперь главное «но» ‒ концептуальная часть, связанная с сюжетами на властных «этажах», как будто не всегда напрямую причастными к перспективам освобождения Крыма от российской оккупации и решения проблем крымскотатарского народа.

Во-первых, за последние полгода те, кто внимательно следит за выступлениями спикеров власти, неоднократно убеждались: заверения и клятвы «тех, кто наверху» далеко не всегда имеют реальный вес и воплощаются в конкретные дела. Где, скажем, многократный рост зарплат учителей и резкое уменьшение расходов на «коммуналку», обещанное новым президентом? А нигде, потому что его не могло быть априори при настоящем состоянии экономики. Вместе с тем, различные персонажи из числа «тех, кто наверху», до сих пор не оставили привычку к громким декларациям, время от времени провозглашая существенно отличные, а иногда ‒ прямо противоположные по смыслу тезисы. Поэтому даже к самым громким заявлениям и клятвам власти следует относиться весьма осторожно.

Во-вторых, со стороны тех же лиц постоянно приходится слышать о необходимости, в случае крайней необходимости, идти на «болезненные компромиссы» для достижения мира. Какие компромиссы? Это для «обычных людей» не расшифровывается; хотя во время «Форума единства» в Мариуполе советник секретаря СНБО, народный депутат от «Слуги народа» Максим Ткаченко заявил: «Мне кажется, что и на той стороне сейчас «во власти» все равно есть профессиональные люди. Все равно есть люди со здравым смыслом, честные и порядочные люди, желающие мира, желающие возвращения территорий. Но по разным причинам остающиеся там. Многих мы с вами знаем. И я не исключаю, что кто-то из них может остаться в команде новой власти». Кто такие эти «мы с вами», которые знают функционеров оккупационной власти и «честных людей» среди них? Замечательный компромисс: уравнять в правах коллаборанта и защитника Отечества, прислужника российских оккупантов и патриота Украины... А еще были артикулированы тезисы о «привлечении к ответственности военных и гражданских преступников по обе стороны конфликта». Эй, какие могут быть «военные преступники» по ту сторону? Это так теперь называются члены террористических банд? И до какого предела дойдут такие «компромиссы»? И не пойдут ли под суд все воины добровольческих батальонов, нарушившие целый ряд формально-юридических норм, самовольно взяв оружие в руки для защиты Украины? А если речь о Крыме ‒ что станет «болезненным компромиссом»?

В-третьих, официальные представители власти и даже чиновники, и лица, реально принимающие важнейшие решения («потайной кабинет», как назвали их участники инициативной группы «Первое декабря») ‒ разные люди. Об этом пишут чуть ли не все серьезные СМИ. Речь идет об очень узком круге лиц, некоторые из которых никак не могут быть заподозрены в проукраинских симпатиях или даже лояльности к украинскому государству. Единственный, кто эти две группы объединяет ‒ это лично президент. При этом ответственность за решение несут не они, а формальные должностные лица. Поэтому публичные заявления и реальные дела власти ‒ априори разные, порой не касающиеся друг друга вещи. Это касается и «крымского узла». На поверхности ‒ какие-то назначения, какие-то заявления, а что там внизу? Неизвестно.

В-четвертых, существуют персонажи, которых власть (реальная, а не мнимая) привлекает в качестве советников. Официально это уже сказано о Валерии Хорошковском, главе СБУ при Януковиче, который недавно вернулся в Киев из-за рубежа. По данным группы «Информационное сопротивление», с назначением Хорошковского главой СБУ едва не полностью была свернута работа по противодействию российским спецслужбам, зато начата активная работа против США; именно тогда в регионах были сформированы основные агентурные сети ФСБ и ГРУ России. В последние годы Хорошковский регулярно наведывается в Москву. Что же сейчас советует «тем, кто наверху» Хорошковский и как их консультирует? И к каким государственным тайнам он допущен (ведь, чтобы квалифицированно что-то рекомендовать, следует иметь надлежащую информацию)? Неизвестно. И неизвестно другое: какая доля вины (или заслуги?) лично Хорошковского в том, что спецслужбы Украины в Крыму в феврале-марте 2014 года оказались, мягко говоря, совсем не украинскими, почти полностью перейдя на сторону оккупантов. СМИ не раз писали и об Андрее Портнове, который также немало времени провел в Москве; некоторые высказывают предположение: а не имеем ли мы в его лице «серого кардинала» действующей власти? Впрочем, стоит ли анализировать деятельность Портнова? Или для того, чтобы расставить точки над «і», достаточно привести только одну, но любимую формулировку этого персонажа: «одиозное Радио Свобода? Комментарии нужны? Добавлю только, что уровень воздействия, увы, самого наличия такого влияния со стороны Портнова на «потайной кабинет» неизвестны ‒ может, речь идет о выдумках журналистов? Или все же нет? А могут же быть и другие «господа Х», от которых в большей степени, чем от премьера, спикера, председателя СБУ, министра обороны и других зависят стратегические решения власти Украины...

В-пятых, существует еще и «израильский миллиардер Коломойский» (так его зовет часть русскоязычных СМИ на Земле Обетованной), который очень любит рассказывать о своих тесных отношениях с целым рядом ведущих функционеров «Слуги народа» и который является хозяином главного телевизионного ресурса «команды Зе» ‒ телеканала «1+1». По словам спикеров новой власти, Коломойский не имеет никакого влияния на них. Но экономические преференции (в том числе и внешнеэкономические) для аффилированных с Коломойским структур свидетельствуют совсем другое. А информированные аналитики утверждают, что этот олигарх входит в «потайной кабинет» и настроен на мир с Путиным почти любой ценой (не для себя лично, конечно, а для страны, где он делает бизнес).

И, конечно, это случайное стечение обстоятельств, что The New York Times опубликовала статью о новейших сделках Игоря Коломойского, в которой карта Украины изображена без Крыма. Неужели в редакции работают информированные шутники?

В итоге имеем то, что имеем: непрозрачные механизмы принятия стратегически важных для Украины решений, сосредоточение реальной власти в руках теневых структур и не известные широкой общественности и СМИ приоритеты этих структур. А поскольку в западном истеблишменте растет число тех, кто стремится «вынести за скобки» Крым и снять большинство санкций с России в обмен на «мир на Донбассе» по «формуле Штайнмайера», то устоят ли реальные руководители Украины перед соблазном получить свою долю «лакомств несчастных», присоединившись к этому тренду? Тем более, что речь пойдет не о «нотариально заверенном» полном отказе от Крыма, а «всего лишь» о том, что на закулисных переговорах он де-факто будет принесен в жертву ради успеха реалити-шоу «возвращение Донбасса». Козырь-то в бизнес-политических игрищах весомый, не так ли? Некоторым вернут «национализированную» оккупантами на полуострове собственность, с некоторых снимут запреты гастролировать на материковой Украине, а некоторых загонят в тупик ‒ например, слишком несговорчивых крымскотатарских активистов.

Скажете, химера, фантасмагория, о которой не стоит говорить? Но «говорить надо обо всем, они боятся гласности». Так подчеркивал Александр Солженицын, когда писал «Архипелаг ГУЛАГ», разоблачая советскую систему, а не консультировал Путина, как лучше превратить всю Россию в обновленный ГУЛАГ. Да, нынешняя власть Украины ‒ не аналог советской системы, однако кто скажет, что «потайной кабинет», который умалчивает свою стратегию по освобождению Крыма, ‒ это праведная власть?

P.S. Эта статья уже была написана, когда заместитель главы Меджлиса, народный депутат Украины Ахтем Чийгоз заявил на телеканале «Прямой», что позиция президента Зеленского не только по Донбассу, но и по Крыму «абсолютно не готова, а действия, связанные с отступлением на Донбассе, очень сильно влияют на Крым». И добавил: «Потому что Крым также требует, чтобы наши партнеры были более решительными. Они такими были и давали надежду на решение вопроса освобождения Крыма. А сегодня мы вроде стараемся апеллировать к нашим международным партнерам, но при этом сами отступаем». По удивительному стечению обстоятельств, через два дня к владельцу «Прямого» пришли с обыском детективы ГБР (Государственное бюро расследований – КР) ‒ структуры, на которую, по мнению ряда экспертов, имеют большое влияние некоторые из «потайного кабинета».