Судя по последней статистике, опубликованной министром развития экономики, торговли и сельского хозяйства Украины Тимофеем Миловановым, при этом у нас растет строительство, больше чем на 10% выросла розничная торговля, а также на несколько процентов вырос агросектор. Повышение зарплат на 80% за последние полтора года и $12 млрд (по оценкам НБУ), зашедших в Украину от наших работников, которые работают за границей, и привели к росту розничной торговли и строительства, потому что инструментов для инвестиций у нас немного. Спасти гривню от возможной девальвации можно лишь вложив куда-то, например, традиционно вкладывая в жилье.
С учетом этой картины — чего можно ждать от Украины в следующем году? Пока нет внятной экономической политики, неизвестно, за счет чего будет расти экономика страны. Есть фрагментарные правильные шаги, например, приватизация, земельная реформа — это в любом случае большой плюс. Были совершены попытки проведения структурных реформ, но не был построен механизм, который создал бы условия для прихода инвестиций. А вырваться из этого замкнутого круга Украина может только за их счет.
В истории Украины был кривой экономический рост с начала 2000-х до 2008 года. Тогда в среднем мы росли приблизительно на 7% в год, при Кучме — иногда на 13%, но тогда и объем инвестиций в экономику Украины был где-то от 20 до 30%. Сейчас, кроме тех $12 млрд от гастарбайтеров за 2019 год, поступило только $2 млрд иностранных инвестиций и, скорее всего, основная масса — это реинвестиции украинского бизнеса. Без инвестирования в украинскую экономику не произойдет роста, который был запланирован правительством, на 7% и на 40% до конца каденции.
Пока у нас нет никаких источников роста, а вышеупомянутые 10% роста розничной торговли — это повод для стыда, ведь это деньги гастарбайтеров, вынужденных работать за рубежом, присылая деньги обратно, они и поднимают нашу торговлю. Конечно, хорошо, что она растет, но плохо, что продаются в основном импортные продукты, ведь вся промышленность от этого стонет и работает на грани рентабельности вследствие ревальвации. Ничего хорошего в ревальвации нет, она хороша только для импортеров. Они ввозят свою продукцию, зарабатывают, но внутреннее, украинское производство от этого страдает и гибнет.
Торговля растет за счет замещения украинских продуктов и роста импорта, свидетельством которого является рост отрицательного сальдо — внешней торговли Украины, того, что она экспортирует и того, что покупает. Оно растет последние полтора года, что приводит к недобору украинского бюджета, который мы компенсируем облигациями государственного займа. По оценкам НБУ, в 2020 году мы будем тратить треть бюджета на обслуживание этого долга. То, что нам вообще дают в долг — это плюс, ведь еще полтора-два года назад нашим единственным источником денег был МВФ. Но в 2019 году Украина под самые высокие проценты в мире привлекла около $4 млрд. Хорошо же это будет тогда, когда мы сможем заместить более дешевым долгом то, что мы взяли очень дорого — по 20%, например, но это рискованный путь.
Самый большой риск для Украины — это то, что в случае любого внешнего шока все посыплется и развернется обратно. Если произойдет какой-то внешний шок, например, мировой кризис, который ожидают уже не первый год, Украина будет самой уязвимой страной в мире. Поскольку Украина занимает дороже всех в мире, соответственно, это больнее всего по Украине ударит. Все эти инвесторы начнут сразу разворачиваться и искать способ выйти из этого «счастья» — высоких доходов в гривне. Результатом этого будет инфляционный разворот в другую сторону, и неизвестно на какой отметке тогда остановится гривня 30, 40. В случае мирового кризиса мы должны будем жестко сокращать свое производство, экономика, потребительский рынок, люди, которые сейчас зарабатывают на ревальвации — все получат обратный удар этой сжатой пружины.
Будущее украинской экономики зависит от внешних факторов. К сожалению, когда партия Слуга народа получила большинство в Верховной Раде, я очень надеялся, что страна наконец-то проведет структурные реформы. Ключевые секторы украинской экономики еще со времен Кучмы монополизированы десятком известных украинских олигархов. Все сопротивление реформам заключается в олигархической системе страны. Поэтому структурные реформы — это в первую очередь демонополизация, ликвидация инфраструктурного монополизма, когда олигархи искусственно контролируют энергетику, газоснабжение. Ведь вся экономика работает на то, чтобы подключиться к их системам и иметь возможность дорого покупать их ресурсы. Также у нас монополизированы порты, железнодорожные перевозки. Такой монстр как Укрзализныця, наверное, не имеет аналогов в мире. Её нужно приватизировать, как и Одесский припортовой завод, а также других наших «монстров» и «монстриков».
Все это нужно структурировать, реформировать и создать конкурентную среду. Отсутствие этих реформ как раз и не дает развиваться Украине, если бы они были проведены — у нас была бы другая экономика, не так чувствительна ко всем кризисам и падениям внешних рынков. Например, сырьевая экономика Украины полетит вниз, как только в результате кризиса начнут сокращаться мировые рынки. Эти процессы уже идут — сокращаются наши металлурги, просто эти процессы можно будет умножать несколько раз. Люди будут терять работу и если сейчас мы видим рост розничной торговли на 10%, то в таком случае нас ждет падение на 20% или больше. Именно отсутствие структурных реформ, о которых говорят еще с момента достижения украинской независимости, и делает Украину заложником того, что произойдет на мировых рынках. Это мое самое большое разочарование. Те реформы, что уже проводятся — приватизация, земельная реформа, реформа рынка труда — правильные, но их нужно проводить и в правильной последовательности. Без единого виденья того, что мы строим в Украине, у нас будет получаться слабо.
В 2020 году, в лучшем случае, я ожидаю умеренного роста украинской экономики в пределах 2019 года — 3−4%, но в случае внешнего шока мы можем развернуться в другую сторону процентов на 10−15%. Если этого не произойдет, то мы как-то еще в таком состоянии продержимся. С другой стороны, я не вижу ничего плохого во внешнем шоке, потому что сейчас мы не делаем структурных реформ, пока власть говорит о социальных обязательствах и прочих вещах, чтобы понравится избирателям. Но во время глубокого кризиса у нас просто не будет денег на все эти сказочные вещи, поэтому структурные реформы могут произойти по факту. Это как война на Востоке, война началась и деваться стало некуда — Украине пришлось создавать дееспособную армию.