Насколько холодной, разумной и, главное, действенной окажется очередная попытка решить самую сложную головоломку украинской политики, специально для "Апострофа" объяснил эксперт Международного центра перспективных исследований (МЦПИ) Николай Капитоненко.
Стратегия предусматривает восемь этапов и набор параллельных мер. В ее тексте чувствуются политические предпочтения, опасения и устремления – в этом, наверное, слабое место всех альтернативных планов, так или иначе связанных с политиками. Украинские политики стремятся понравиться и боятся ошибок, а потому редко выступают авторами новых идей, предпочитая старую и проверенную риторику.
В данном конкретном случае осторожность выражается в ритуальных фразах первой части документа – "принципах" стратегии. В первом же предложении говорится о "утверждении при участии гарантов международной безопасности Украины новой политической договоренности о будущем оккупированных территорий" - и уже здесь начинаются проблемы. Дело в том, что у безопасности Украины (без явно лишнего слова "международной") нет никаких гарантов. У нас нет союзников, и никто не обязан нас защищать. Тема Будапештского меморандума, хоть и с большим трудом и опозданием, но все же достаточно изучена в украинском экспертном и политическом сообществе, чтобы всерьез считать его доказательством каких бы то ни было гарантий нашей безопасности.
Дальше речь идет о том, что перемирие – обязательное условие для дальнейших переговоров по Донбассу и Крыму. Видимо, авторы документа исходят из того, что это России нужно вести такие переговоры, а не нам – и поэтому Кремль сам позаботится о надежном, безусловном и устойчивом прекращении огня. Смесь идеалистических представлений и лозунгов остается характерной для всего текста документа.
Первый этап – долгосрочное прекращение огня. Здесь много внимания техническим деталям на тему того, кто будет заниматься верификацией режима, но нет ответа на главный вопрос: с помощью каких аргументов Украина убедит Россию прекратить обстрелы? Нельзя же всерьез считать механизм, описанный в тексте, как достижение политических договоренностей с ОБСЕ, а также с правительствами Германии и Франции о пересмотре "Минска" – сколько-нибудь рабочим планом. Почему бы тогда не договориться и обо всем ходе, вместе с результатами урегулирования, с Парижем и Берлином – и просто поставить Москву в известность?
Без новых аргументов или сложных переговоров с Москвой прогресса в вопросах перемирия не достичь. Это, очевидно, требует упоминания России в первом пункте плана, и не одного. Вместо иллюзий на тему того, как мифическое "дипломатическое давление" заставит Кремль изменить свои планы.
Второй этап – демилитаризованная зона и международная полицейская миссия. Допустим, какой-то другой план, а не описанный чуть ранее в стратегии "Голоса", поможет установить устойчивое перемирие. Дальше нужно думать о том, как сделать нарушение его наименее вероятным. "Голос" предлагает пойти давно знакомым и неэффективным путем: снова убеждать Париж, Берлин, а заодно и Вашингтон с Лондоном (отсылка все к тому же Будапештскому меморандуму, их слишком много в тексте и в идеологии документа) заниматься контролем и наказывать Россию в случае чего. Ни слова о том, почему вдруг все эти государства должны взваливать на себя эту явно неблагодарную работу. Устойчивость перемирия обеспечивается равновесием интересов сторон, которые о нем договариваются. Но в плане об этом речи не идет, а потому все перечисленные технические шаги вряд ли сработают.
Этап третий – разоружение. Второй по лаконичности раздел после восьмого. Три предложения. Что свидетельствует о неполном понимании серьезности проблемы. Самый сложный вопрос разоружения – что делать с бывшими боевиками? Вопрос социальный, а не технический или даже военный. В зоне конфликта сконцетрировано огромное количество вооруженных людей и самого оружия, и международного опыта решения такой проблемы недостаточно. Вывести тяжелое вооружение – очень поверхностная идея.
Этапы с четвертого по седьмой посвящены деоккупации. Здесь речь о временной администрации, разминировании, продолжении разоружения и ликвидации институций так называемых ДНР/ЛНР. Писать об этом несложно – деятельность международных администраций как переходного механизма описана, в том числе в Украине, многократно и детально. Они действительно могут справиться со всеми задачами переходного периода, особенно при достаточном количестве ресурсов. Но причина, по которой теоретические наработки о ВМА, разминировании и решении прочих гуманитарных вопросов не осуществляются на практике, состоит в том, что России выгодней сохранять контроль над ситуацией за собой. Что с этим делать – этапы с четвертого по седьмой не дают ответа.
Зато в седьмом озвучен финальный аккорд – выборы на реинтегрированных территориях. Это, пожалуй, символично. Выборы под украинским флагом в Донецке и Луганске. То, что приведет в восторг избирателей, но не станет от этого реалистичным планом. В теории и практике подобных конфликтов выборы бывают мучительными промежуточными этапами, сложными шагами в направлении решения конфликта, которые, как правило, сходятся где-то между начальными позициями сторон. В текущей ситуации надеяться на триумфальный характер и эффектную точку в виде выборов у нас нет реалистичных оснований, к сожалению.
Самый короткий – восьмой – этап можно, пожалуй, процитировать целиком. "В рамках расширения "нормандского формата" за счет подписантов Будапештского меморандума вводится в действие стратегия деоккупации и реинтеграции АРК". Что неуловимо напоминает другую цитату: "Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда переезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, а Москва – в Старые Васюки".
Этапы плана сопровождаются дополнительными мерами. Тут все давно знакомо и давно не работает. Давление на Россию, санкции, снова Будапешт, Крым в "нормандском формате" и все то же системное реформирование сектора безопасности Украины вместе с членством в НАТО.
На протяжении шести лет наша внешняя политика страдает от дефицита реализма, витания в облаках и попытках достичь всего сразу при катастрофическом недостатке ресурсов. Все эти мечтания вместо сложных решений медленно, но уверенно сужают пространство для наших международных маневров и ухудшают общую среду безопасности. В плане "Голоса", увы, нет ответов на сложные вопросы. Чем и сколько мы готовы платить за усиление армии? Что будем предлагать другим за то, что они пообещают нас защищать? Что мы готовы, а что не готовы отдать за возврат территорий? Понимаем ли мы, что у нас почти нет аргументов и рычагов – и что делать в таких, реальных, условиях?
Без ответов на такие вопросы даже преисполненный самыми добрыми намерениями план превращается в очередной политический лозунг. Нам пора понять, что управление конфликтом на Востоке Украины – очень сложный и местами неблагодарный процесс. И сорвать овации или признание читателей в данном случае получится, лишь превратив стратегию в очередной набор красивых лозунгов и необоснованных ожиданий.