Сюрреалистическая атмосфера пандемии Covid-19 заставила меня задуматься о том, что я чувствовал, будучи молодым человеком в 84-й пехотной дивизии во время битвы при Арденнах. Теперь, как и в конце 1944 года, у меня возникло чувство зарождающейся опасности, происшедшее не от какого-то конкретного человека, а от сочетания случайных и неопределенных факторов. Однако между тем далеким временем и нашим есть существенное различие. Американская твёрдость духа была тогда определена конечной общенациональной целью ...
Теперь же, в разделенной нации, дальновидным властям критически важно преодолеть беспрецедентные по величине и масштабам препятствия. Поддержание этой веры у широкой общественности имеет важное значение для социальной солидарности, а также для отношений обществ друг с другом, для мира и стабильности во всем мире.
Нации сплочены и процветают, полагая, что их учреждения смогут предвидеть бедствия, пресекать их последствия, и восстанавливать стабильность. Когда пандемия Covid-19 закончится, работа учреждений многих стран станет восприниматься как провал. Является ли это суждение объективно правдивым, не имеет значения. Правда в том, что мир после коронавируса никогда не будет таким как прежде. Спорить сегодня относительно правильности действий в прошлом - только помешает нам сделать то, что должно быть сделано.
Коронавирус поражает сегодня своими беспрецедентными масштабами и свирепостью. Его развертывание проявляется экспоненциально: эпидемические обстоятельства США удваиваются каждый пятый день. На момент написания этой статьи нет лекарства от коронавируса. Медицинские услуги не в состоянии справиться с нарастающими волнами эпидемии. Средства интенсивной терапии работают на пределе. Тестирование на коронавирус недостаточно для того, чтобы определить степень общественного заражения. Вакцина от коронавируса реально может появиться только через 12-18 месяцев.
Администрация США уже проделала огромную работу во избежание быстрой катастрофы. Однако вопрос заключается в том, можно ли остановить разворачивание вируса, после чего купировать его таким образом, и в таких масштабах, чтобы было поддержано общественное доверие к достаточно жестким мероприятиям по борьбе с коронавирусом. Тем не менее, усилия по борьбе с этим стихийным бедствием, огромные и решительные, не должны вытеснять для нас непрерывную деятельность по параллельному запуску мероприятий для перехода к посткоронавирусному общественному порядку.
Лидеры справляются с катастрофой на общенациональной основе, однако действия, разрушающие пространство вируса, не признают границ. Принимая это во внимание, что снижение общественного благосостояния будет, мы надеемся, краткосрочным. Однако политические и финансовые потрясения, которые спровоцировал коронавирус, могут продолжаться в течение нескольких поколений. Ни одна нация, даже США, не сможет в рамках общенациональных усилий победить вирус. Борьба с которым должна, в конечном итоге, сочетаться с совместным мировым креативным подходом и программой. Если мы не сможем объединиться, мы столкнемся с худшей из всех альтернатив.
Копируя мероприятия плана Маршалла и Манхэттенской миссии США, мы обязаны предпринять значительные усилия в трех областях.
Во-первых, укрепить устойчивость мира к инфекционным болезням. Триумфы медицинской науки, такие как разработка вакцины против полиомиелита и ликвидация оспы, или растущее статистико-техническое чудо медицинского анализа при помощи синтетического интеллекта, привели нас к пагубному самоуспокоению. Мы должны разработать новые методы и новые прикладные науки для управления инфекцией и умение соразмерно прививать вакцины для огромных групп населения. Города, штаты и районы должны постоянно собираться вместе, чтобы защитить своих людей от пандемий посредством накопления запасов, совместного планирования и исследований на передовых рубежах науки.
Во-вторых, необходимо попытаться залечить травмы мировой экономической системы. Международные лидеры осознали жизненно важные уроки, которые они получили во время экономической катастрофы 2008 года. Нынешняя финансовая катастрофа тоже очень сложна: сокращение экономики, вызванное коронавирусом, по своей скорости и мировому масштабу не похоже на то, что когда-либо было идентифицировано в историческом прошлом. А решающие меры общественного здравоохранения, подобные социальному дистанцированию, закрытию колледжей и компаний, как раз способствуют финансовым стрессам. Мы должны также искать способы смягчения последствий надвигающегося хаоса для самых слабых слоев населения мира.
В-третьих, мы должны защитить правила либерального мирового порядка. Основополагающий миф властителей прошлого - это мегаполис, окруженный стеной, защищенный высокоэффективными правителями, обычно деспотичными, доброжелательными, но всегда достаточно крепкими, чтобы защитить людей от внешнего врага. Мыслители же Просвещения переосмыслили эту идею, утверждая, что целью надежного государства является обеспечение элементарных потребностей людей: безопасности, порядка, финансового благополучия и справедливости. Люди сегодня не могут сохранить этот общественный стандарт самостоятельно. Пандемия вызвала к жизни анахронизм: возрождение мегаполиса, окруженного стеной, и это в эпоху, когда наоборот экономическое процветание определяется мировой торговлей и перемещением людей.
Демократии всего мира должны защищать и поддерживать свои просветительские ценности. Отступление мира от балансирования между силой и правом приведет к тому, что общественный договор распадется, как на внутреннем, так и международном уровнях. Но эта тысячелетняя трудность взаимоотношения права и силы не может быть решена одновременно с хлопотами по преодолению чумы Covid-19. Сдержанность имеет решающее значение со всех сторон - в каждой внутренней политике и в мировой дипломатии. Приоритеты должны быть установлены.
Мы вышли из Битвы на Арденнах прямо в мир растущего процветания и человеческого достоинства. Теперь мы находимся в эпохальном интервале. Исторический вызов для мировых лидеров состоит в том, чтобы справиться с этим стихийным бедствием, в то же время, не забывая о долгосрочной перспективе. Если мы не справимся, то наш мир может тогда сгореть.
Источник:Wall Street Journal, перевод Александра Ушакова для "Хвилі"