Было начало июля 2008 года. На ужине у друзей в Берлине я разговорился с одним из гостей — немецким дипломатом, пишет Константин Эггерт для Сноб. – Он убеждал меня: не стоит воспринимать буквально сказанные за несколько месяцев до этого слова Путина о том, что Россия ответит на признание Косова Соединенными Штатами. Я же настаивал: Кремль обязательно предпримет что-то, причем в Абхазии — откроет прямое воздушное сообщение, а может быть, и признает независимость. "Вы, видимо, не понимаете, — снисходительно и несколько нетерпеливо заметил мой собеседник, накладывая на тарелку яблочный пирог, — Кремлю нужно сохранить влияние на Грузию.
Абхазия и Южная Осетия в их нынешнем состоянии — идеальные инструменты воздействия на Саакашвили. Любое изменения статус-кво Москве невыгодно. Ведь тогда они больше не смогут давить на Тбилиси". Я попытался объяснить дипломату логику ленинградских дворов, не сильно отличающуюся от логики знакомых мне с детства дворов Красной Пресни: за унижения нужно мстить, иначе тебя будут считать слабаком. История с признанием Косова, с точки зрения "тандема" (помните такое слово?), именно такое унижение и есть.
И оно особенно нестерпимо ввиду "особой роли" России на Балканах. Не ответить американцам, в представлении Путина (и Медведева), попросту нельзя. Ответить не самой Америке, конечно, но тем, кого в Кремле считают ее "клиентами". Однако моему собеседнику эта логика была совершенно недоступна. Что случилось через месяц, мы помним. Интересно, вспомнил ли тот сотрудник Auswaertiges Amt наш с ним разговор?
Я в последние дни вспоминаю его все чаще. В российских войсках прошли внезапные проверки. Тут и граничащие с Украиной Западный и Южный округа, и группировка в Абхазии, и даже флот в Баренцевом море. Одновременно в отношениях Москвы и Киева растет напряжение. С момента заключения соглашений в Минске в начале 2015 года оно, пожалуй, впервые достигло такого градуса. Украинские официальные лица утверждают: Минские соглашения больше не отвечают реалиям и их нужно пересматривать. Российские чиновники — например, замглавы администрации президента Дмитрий Козак — отвечают, что украинская сторона фактически выходит из минского процесса.
Президент России дважды в эфире государственного телеканала "Россия" высказался об Украине в угрожающем тоне. В июне он негодовал по поводу речи президента Украины, обвинившего СССР, наряду с нацистской Германией, в развязывании Второй мировой войны. В начале июля Путин заговорил о том, что, мол, "некоторые республики" вышли из СССР, захватив собой исконно российские земли — "подарки русского народа". О "большом договоре" с Украиной 1997 года, в котором Российская Федерация признала границы соседней страны, президент России давно забыл.
Совершенно неожиданным и зловещим стало требование Рамзана Кадырова к Зеленскому не только извиниться за давнюю телевизионную шутку, которая не понравилась главе Чечни, но и полностью изменить политику: "Будьте мужчиной, Владимир Александрович, всегда держите свое слово! Выстройте правильные, добрососедские отношения с Великой Россией. Уверен, гарант Конституции Украины должен сделать первый шаг!" Вдумайтесь: руководитель российского региона (лишь формально такого же, как и остальные восемьдесят) в приказном тоне обращается к главе соседнего государства, а в Кремле это называют "шуткой".
Учитывая особую роль Кадырова в системе, выстроенной Путиным, иначе как прямую угрозу российского руководства лично президенту Украины это расценить нельзя. Стоит вспомнить и заявление бывшего "премьера" так называемой ДНР Александра Бородая о скором вступлении "республик" в состав России. Тот же Козак в ответ на это сказал, что, мол, этот вопрос в Кремле "не обсуждался". Ну, так какие проблемы? Вчера не обсуждался, а завтра можно обсудить.
К кампании "принуждения Зеленского к Минску" пытаются присоединить и Ангелу Меркель. Из кремлевской версии отчета о недавней беседе президента России с федеральным канцлером следует: Меркель полностью поддерживает позицию Кремля — "Минским соглашениям нет альтернативы". Хотя сама Меркель еще в декабре говорила, что считает возможным внести изменения в договоренности.
Назначив себя фактически пожизненным правителем, российский лидер видит возвращение Украины под контроль Москвы своей исторической задачей. Путину нужна покорная Украина, полностью — экономически и политически — зависимая от Москвы, забывшая и мечтать об интеграции в западное сообщество, вступлении в ЕС и НАТО. С возвращением территориальных "подарков русского народа" или без — будет зависеть от конкретной ситуации. Контролируемые Кремлем "республики" в экономическом и социальном плане уже де-факто часть России. Их жители в массовом порядке получили российское гражданство и работают в РФ. Москва, похоже, получает и прибыль от продажи местного угля.
Теперь Путин хочет заставить Киев и лично Зеленского, которого за красной кремлевской стеной считают фигурой легковесной и зависимой, выполнить пункты минских договоренностей, выгодные российскому руководству. Речь идет о признании совершенно особого статуса "ЛНР/ДНР" внутри Украины. Москва хочет провести там выборы по собственной формуле, то есть при сохранении фактического российского контроля над государственной границей Украины и без участия "временно перемещенных лиц" — тех, кто бежал от режима Моторол и Захарченок под защиту украинских властей.
Говоря языком тех самых российских дворов, Владимир Путин берет украинского тезку "на слабо". Он считает, что сможет заставить Зеленского принять московские условия. Но что, если этого не случится? Готов ли Кремль вновь применить военную силу? Я считаю, что готов. Более того, если столь активная кампания угроз не даст результатов, то Путин окажется униженным в своих собственных глазах. Этого, как и в 2008 году, он никак не может допустить.
Признанию "ЛНР/ДНР" и/или присоединению их к России может предшествовать ограниченная военная операция с целью устрашения Киева — захват одного из южных или восточных украинских городов или уничтожение кораблей ВМФ Украины на рейде Одессы. Затем ультиматум Зеленскому: "Выполняйте Минские соглашения!" — в сочетании с призывами к Западу, прежде всего Германии и Франции, надавить на Киев "во избежание эскалации". И только в случае отказа Украины — заявление о признании "республик".
Боится ли он Запада? Нет. В Америке на носу президентские выборы, и внимание американцев будет поглощено схваткой за Белый дом. Дональд Трамп не интересуется делами Европы, в отличие от твердого атлантиста Джо Байдена. Ангела Меркель политически ослаблена заранее объявленным уходом с поста канцлера в 2021 году. Эмманюэль Макрон, несмотря ни на что, все еще рвется установить "стратегический диалог" с Москвой. Европейский союз поглощен экономическими последствиями пандемии. НАТО ослаблена изоляционистскими тенденциями администрации Трампа.
Возможные новые западные санкции, считают в Кремле, едва ли будут слишком суровыми, ведь акции крупнейших российских госкомпаний и банков, а также российские государственные облигации есть почти у каждого более или менее значительного пенсионного фонда и инвестбанка в ЕС и США. Шесть лет, прожитые в условиях санкций, убедили Кремль и Старую площадь: Запад не станет наносить урон самому себе.
Вдобавок, с точки зрения Путина, украинское руководство, как и в 2014 году, не обладает достаточными ресурсами, в том числе военными, чтобы одновременно противостоять и российским войскам, и российскому политическому давлению.
Такое взвинчивание конфликта с Украиной может не понравиться общественному мнению дома. Однако российское руководство, похоже, верит: лозунг "Русских бьют!" по-прежнему найдет большой отклик в народе и перевесит любые другие соображения, включая недовольство экономической ситуацией. Ну, а особо настойчивых "пацифистов" "успокоит" Росгвардия.
Может ли власть просчитаться? Судя по тому, как она ошиблась с оценкой не самой сложной общественно-политической ситуации в Хабаровске, вполне может. Но Путин по-прежнему убежден: Запад его боится и всерьез связываться с ним из-за судьбы Украины и Зеленского не захочет. Мы довольно быстро приближаемся к тому моменту, когда может стать окончательно ясно, так ли это на самом деле.