Источник FaceNews в рядах добровольческого батальона, который находится в окрестностях Луганска, рассказывает: пришел пару дней назад на блокпост проукраинских сил мужик с топором. Говорит: «Вот, ребята, берите, сигарет вам принёс. А я у вас тут посижу, потому что когда атака будет — я с вами пойду. Я понимаю, что мне автомат не дадут, так я с топором пойду». Житель востока хотел с топором отбивать у боевиков дочь.
Семнадцатилетняя девушка шла с подругой по городу. У подруги паспорт был, у неё нет, и «сепараторы» (так уж их называет мой воюющий друг) забрали девушку в один из оккупированных ими подвалов — до выяснения личности. Родители пришли с паспортом дочери, чтоб её забрать. К ним вышел какой-то местный начальник боевиков и сказал, что дочь их остаётся здесь на неопределённое время и будет развлекать всех его солдат, сколько потребуется. Родители начали возмущаться, после чего мать чуть не утащили в тот же подвал. Под дулами автоматов супругам пришлось уйти ни с чем.
Пока слушала рассказ источника, стоящего где-то на блокпосту, вспомнилась история, как в начале Холодной войны моего прадеда, старшего механика на ледоколе Северного флота СССР заставляли возить молодых девушек на полярные базы Союза для услаждения советских солдат. КГБшники заворачивали сексуальное рабство в ту же законообразную обёртку, что и сейчас боевики на востоке Украины: они издали закон, что за подрыв трудовой дисциплины положена тюрьма. Подрывом трудовой дисциплины для молодых девушек считалось 10-минутное опоздание на работу. Их, с локонами и в ситцевых платьицах, какими забрали из цеха или конторы, так и грузили на ледоколы и отправляли на базы в Арктике. Назад дедушка таких девушек не возил.
КГБ просто было заставить моего прадеда заниматься таким промыслом: его жену перед этим на пять лет забрали в лагеря ГУЛАГа, и на нём лежала ответственность за малолетнюю дочь, о которой некому было бы позаботиться, если бы он восстал против режима и отправился по стопам прабабушки. Но что самое парадоксальное, удивительное в этой истории, так это то, что прабабка моя не была ни активисткой, ни нон-конформисткой, ни диссиденткой. Если бы она протестовала против режима, и её за это репрессировали — было бы не так обидно. Но её посадили ни за что. Но тогда случайным образом посадили каждого десятого моряка Северного флота. Ведь моряки плавали за границу и могли рассказать о том, как живется британцам и французам. И чтоб остальные девять молчали, каждого десятого отправили в лагеря. А прабабка моя не болтала никогда, и очень искусно сохраняла нейтралитет относительно репрессий советской власти.
Большинство жителей юго-востока настроены нейтрально, поэтому не поддерживают ни вооруженных сепаратистов, ни солдат «киевской хунты»
По словам ребят, приезжающих в Киев с юго-востока, там большинство жителей тоже настроены нейтрально. Как моя прабабка. Они не хотят войны, и потому они не поддерживают, в общем-то, ни вооруженных сепаратистов, ни солдат «киевской хунты». Этих людей можно понять. Сложно разобраться, кто желает тебе добра, если ты механик, инженер или шахтёр, и мысли твои заняты обычно не анализом политической ситуации, а твоей семьёй и работой. А если человек не разбирается в политической ситуации, логичным кажется вывод, что нужно просто отстраниться от всех связанных с ней тем, разговоров и действий, и сохранять нейтралитет относительно того, в чём мало понимаешь.
Однако реальность решает логическую задачу по-другому. В какой-то момент спать под автоматные очереди становится невозможно. Приходится бросать квартиры, вывозя всё, что помещается в подбитую под аэропортом машину, с собой, в Киев, где кому-то из членов семьи предложили работу в той же компании, на которую работали в родном городе, или родственники пообещали позаботиться. Нейтральная настроенность, сочувствие и понимание ко всем участникам конфликта не защитила тысячи беженцев от блокпостов вокруг их дома, от бомбёжек в соседнем, а для кого-то и в родном районе.
В тех же соцсетях уже начинают негативно отзываться о тех, кого заставили рыть траншеи в самопровозглашённых республиках. К тем, кто не хочет быть обращёнными в рабов, звучат призывы брать оружие и становиться на защиту своего достоинства, как уже сделали бойцы добровольческих батальонов. «Жалуются они. А чего вы ожидали? Отсидеться во время войны не получится, это не то время», - пишет кто-то из друзей на своей странице в Facebook.
Нейтральных беженцев уже отказались принимать в Дрогобыче. Мэр этого города Роман Курчик ещё в середине июня заявил, что здоровых мужчин-беженцев город не будет ни поддерживать, ни принимать. «Здоровые мужчины с востока страны, будьте добры, защищайте границы нашего государства. Наши парни идут туда, отдают своё здоровье и жизнь. Этого мы ожидаем и от вас», - подчеркнул тогда градоначальник.
Чуть более полугода назад и в Киеве было модно говорить «я — аполитична», «я нейтрален по поводу политики». В широких кругах это было знаком опыта, разумности и высокой культуры. Потом представители правоохранительных органов стали избивать людей на улицах, и я с удивлением увидела ранее гордившихся своей а-политичностью состоятельных знакомых нарезающими бутерброды на полевой кухне. Сейчас же пулемётные очереди и артиллерийские обстрелы показывают и жителям юго-востока страны: аполитичность и нейтральность не спасает от масштабной борьбы за ресурсы и влияние, которая разворачивается на их территории.
Всем людям хочется мира и нейтралитета. И моему другу, который рассказал историю про мужика с топором, профессиональному военному, воюющему на стороне украинских сил где-то под Луганском, тоже. Ему хочется, чтоб никто не стрелял, и чтоб всё было «по справедливости». И, безусловно, даже всем пророссийски настроенным жителям Донбасса.
Единственные, кому, возможно, мира не хочется — наёмники, на войне зарабатывающие. Однако кто должен отобрать у этих людей источник дохода? Можно ли оставаться нейтральным и аполитичным, когда ясно, что наёмникам платят некие политические структуры? Как показал опыт многих нейтральных беженцев — можно. Но недолго. Скоро приходится рыть траншеи, оказывать сексуальные услуги, погибать или в лучшем случае бежать в машине, забитой одеялами и домашними животными, стараясь увезти с собой всё необходимое и зная, что не пройдет и недели, а ваш уютный дом вскроют люди в балаклавах и будут делать там всё, что захотят.