Новая карта Крыма с историческими названиями: так разрушается «русский мир» (видео)

Статті

16.08.2018 15:36 (Оновлено 16.08.2018 в 15:37)

Наталья Ткачук, джерело: «Радіо Свобода»

Статті

​Можно ли в прошлом найти ответы для будущего? Почему Россия вкладывает огромные средства в создание новых мифов о Крыме? Когда на карте Крыма появятся исторические названия?

На эти и другие вопросы в студии Радио Крым.Реалии отвечает журналист, публицист и основатель «Исторической правды» Вахтанг Кипиани.

Когда в последний раз были в Крыму?

В декабре 2013 года. Там было несколько мероприятий, одно из них должно было состояться в Таврическом национальном университете. Но тогдашний ректор Николай Багров сказал, что они «не пустят в университет украинского националиста». При том, что я был в этом университете не раз, и на разных факультетах, на этот раз не удалось. Я не брал его «штурмом», мы быстро нашли другую площадку и встретились со всеми заинтересованными людьми. В те дни я был в библиотеке имени Гаспринского.

Я собираю материалы об украинских диссидентах, и мне было интересно посмотреть, что у них есть о советской версии деятельности Мустафы Джемилева.

А снова я поеду в Крым, только когда он будет деокупирован. Здесь не может быть никаких разговоров о мягкой силе. Мягкая сила возможна между Лихтенштейном и Швейцарией. А в условиях российской оккупации и агрессии на всех фронтах - Донбасском, Крымском, информационном, экономическом, культурном - я не вижу ни малейшей возможности посещения Крыма.

Без чего российское государство не может существовать

Было время, когда обсуждалась идея совместного учебника истории, русского и украинского. Что сейчас с этим?

Это немного сказочная идея, никаких совместных учебников быть не может. В Германии, Швейцарии, Франции - своя история, и каждый пишет свои учебники для своих детей. Школьный учебник - это та книга, которая воспитывает гражданина и солдата. Совместный учебник - это либо форма разоружения Украины, то, что делалось руками «табачников» (Дмитрий Табачник - бывший министр образования и науки Украины - ред.) и других деятелей, или просто глупость.

Ранее были подобные встречи украинских и российских историков, но это наталкивалось на две разные природы государств. В Украине историк - свободный человек, не обязано выполнять какую государственную политику, соответствовать каким-то настроениям власти. Россия - страна авторитарная. Большинство историков, работающих в официальных учреждениях, всегда будут выполнять «политику партии». И этот диалог двух людей, один из которых свободный, а другой - нет, состояться не мог.

А почему в XXI веке возникает такое скрупулезная внимание к историческим моментам? Почему Россия хочет приватизировать все - от крещения Руси, князя Владимира и т.д.?

Россия после краха Советского Союза - она сейчас сама себя ищет. Им нужны такие исторические корни, «якоря», которые можно дальше забросить. У нас тысячелетняя история крещения, история христианской цивилизации. И когда Киев крестился, принимал религию для большого геополитического пространства на территории Москвы был лес. Лес, волки, медведи ходили.

Вокруг, конечно, жили люди, но они не знали, что будут частью христианской цивилизации, это будет потом. А России, вот это «потом», хочется как можно дальше в прошлое отбросить, чтобы иметь основания говорить, что это она несет культуру, развитие и цивилизацию на другие территории: в Среднюю Азию, в Закавказье, в Украине, да и в Прибалтику. Без этих претензий российское государство не может существовать. И мы можем наблюдать это на всех фронтах - как Россию корчит, когда «маленькая» Грузия или «маленькая» Украина ведут свою национальную политику, отстаивают свои национальные интересы.

Как только украинцы открыли архивы, они поняли, что их учили не тому, и целые пласты истории они просто не знали. Теперь Россию корчит от того, что в истории Украины есть место и коммунисту Довженко, и националисту Бандере. И нас от этого не корчит. Мы понимаем сложность прошлого, и эта сложность дает нам возможность понять, что даже сейчас не все так однозначно. Так, было крещение, да, не очень добровольное, мы это знаем. Кто-то это принял добровольно, а язычники, например, нет - их истребили.

Мы не говорим, что это хорошо. Но так было, такие были времена. Сейчас мы таких вещей не делаем, сейчас мы знаем, что люди разные, с ними надо говорить, если мы хотим, чтобы нашу культуру, наш язык, нашу веру приняли. И принятие всего, что было на огромной этой территории - это такая национальная идея, что все это наше.

Если бы в Крыму убрали брендирование «русским миром», то никаких претензий на его «русскую историю» сейчас бы не было

Вы представили карту «Топонимика Крыма», на которой можно снова увидеть много исторических названий крымских населенных пунктов. И эта карта стала поводом для широкой дискуссии.

Была профессиональная критика от нескольких историков. И, действительно, есть нюансы, о которых можно дискутировать - например, на крымскотатарском языке передать название можно разными способами. В целом критика была доброжелательной. Мы не можем представить карту в Крыму, но она там есть, я видел фото нескольких крымчан, которые показывали эту карту своим детям. Видел эту карту на въезде в Феодосию - люди развернули ее как флаг. Она показывает около тысячи топонимов Крыма в их историческом развитии.

Каждый город, даже Севастополь и Симферополь, «забрендированы» «русским миром», отмечены несколькими наименованиями. Человек видит, что перед городом русских моряков там был Ак-Яр (в других версиях - Ахтияр), что Симферополь назывался Акмесджит. То, что мы можем сейчас делать в условиях временной российской оккупации - это рассказывать людям о том, что топонимика Крыма чрезвычайно искаженная переименованиями 1946-1949 годов, что на 70 процентов старая топонимика должна вернуться. Возможно, некоторые названия нужно придумать «с нуля».

Придумать новые названия для населенных пунктов типа Комсомольское-Пионерское?

Даже под такими именами открываются прошлые крымскотатарские, греческие, армянские названия на идише. Есть, конечно, Щелкино, которому ничто не угрожает, или Красноперекопск - город советского времени. Кстати, у историков были разные идеи, как назвать этот город. Я предложил свой вариант - Яны Капу, то есть Новые ворота. И большой радостью было, что потом именно это решение Верховная Рада Украины поддержала.

Мы будем переиздавать карту Крыма, потому что получили заказ на нее от нескольких областей. Есть мнение, что такая карта должна присутствовать в органах власти, учреждениях, школах. Уже около тысячи карт есть в системе образования. Наибольшее количество закупила Ивано-Франковская область.

Откуда у вас такой интерес к крымской топонимике?

С 1990-х годов - сначала как историк, потом как журналист - я изучал историю репрессий против крымскотатарского народа. Более того, его возвращение происходило на моих глазах. Я следил за этим и как человек, который исследует советский тоталитаризм. Неприятие крымским населением крымских татар, которые возвращались, сложное положение самого народа, который был распылен в нескольких республиках Средней Азии, России, частично в Украине. Народ не имел общей общественной жизни, институтов, прессы - все это было предметом моего изучения. Потом я уже познакомился с основными фигурами движения сопротивления крымскотатарского народа, много общался с этими людьми, участвовал в создании фильма «Мустафа».

Я воспринимаю крымских татар как часть украинского народа. Восстановление топонимики - это момент самосознания народа.

Государство в свое время не создала такой карты, показывающей бесперспективность российских претензий на всю историю Крыма. Русский Крым - это лишь часть истории, и она начиналась с геноцидной акции, выселение крымских татар, греков, армян с этой территории. Давайте рассказывать реальную историю.

Как вы думаете, когда ваша карта официально будет в Крыму?

Она висит во многих домах в Крыму. Наступит момент, когда Россия станет слабее, а Украина вернет контроль над своей территорией. И тогда я в Крыму пойду в библиотеку Гаспринского обрабатывать новые идеи. И это будет уже украинский Крым.