Путин на распутье

02.06.2016 09:05

Константин Боровой, джерело: «Обозреватель»

Из всего перечня разных факторов, влияющих на сегодняшнее положение России — санкции занимают не первое место.

Они очень ограничены и касаются ограниченого числа компаний - строго говоря, легко Россией обходятся. Те люди из путинского окружения, кто хотел бы их обойти, - легко и обходят.

Самое главное сегодня — это ужасное состояние экономики, которая является результатом фактического отсутствия бизнеса. Независимый бизнес существовать сегодня в России не может. Он подвергается очень сильному давлению со стороны государства и силовиков. По существу Россия это корпоративное государство, которое позволяет формат только "своих компаний".

Похожая ситуация была и в советские времена, мол "дайте деньги и отойдите". Но инвесторы на такие условия не соглашаются. Тем более при огромном количестве негативных примеров, особенно в регионах, где бизнесы очень крупных компаний пытались отжать, создавая дополнительные трудности и требуя взятки. Но это то, что сегодня в России называется "социально ориентированный бизнес" – то есть бизнес, "сотрудничающий" с властью.

Но это бизнес, фактически поддерживающей в том числе и коррупционными схемами, власть, местную и центральную. Но бизнес так не работает.

Алексей Кудрин недавно сказал Путину правду. На сегодняшний день она состоит в том, что без решения политических вопросов, любые задачи в экономике, маленькие, большие, средние, - бессмысленны. Они решаться не могут. Путин пытается мелко и хитро обмануть Запад, переводит главную и основную проблему, связанную с оккупацией Украины, Грузии, Молдовы, напряженностью в странах Балтии, совершенно безумного поведения России в Калининграде, на разговор о каких-то никому не нужных санкциях. Но пока Россия не станет на путь соблюдения международных соглашений, кстати, созданных и подписанных самой Россией — ничего не будет решаться.

Путин вместо того, чтобы решать проблемы с Крымом и Востоком Украины, говорит, что вопрос Крыма закрыт. В переводе на реалии жизни это означает, что России, как партнеру всей мировой экономики — вход туда закрыт. Дальше только деградация.

Можно решить какие-то мелкие проблемы и проекты, но в основном за счет привлечения не западных инвестиций, а возвращения украденных денег. Это те самые инвесторы, которые что-то делают в России — фактически окружение Путина, которое вынуждено возвращать часть инвестиций, понимая, что на Западе эти деньги будут со временем заблокированы и отняты. Потому, что это грязные деньги, которые прошли отмывку. По существу — это нелегальные деньги.

Вот они пытаются вернуть их в виде инвестиций с Запада в Россию. Но это маленькие деньги. Условно российский бюджет соизмерим с бюджетом крупной западной компании. То же самое касается оценки активов. И продолжая тратить огромные ресурсы на вооружение и противостояние с Западом, смешно рассчитывать, что даже если санкции будут сняты — что-то изменится.Санкции в доле проблемы России — это 1-2%. Это очень мало. Запад не решается идти на серьезные санкции. Готовится к этому, но не решается. Запад рассчитывает на то, что Путин образумится. Но судя по его последним заявлениям, что он не хочет торговать суверенитетом России, который, кстати, никому и не нужен, - перспектив на улучшения ситуации пока никаких.

Под суверенитетом Путин понимает собственное право действовать не по закону и праву, а в личных интересах сохранения собственной власти.

Пока все это происходило внутри России, Запад лишь высказывал озабоченность.

Но когда такой "суверенитет" полез за границы России, сначала в Грузию, а потом и в Украину, в Сирию, Запад вынужден был начать защищать свои права, нерушимость границ, мир и спокойствие.

Тут все просто.

Вернет Путин Крым и Донбасс – авторитарный режим в России может просуществовать десятилетия. Через некоторое время с ним начнут сотрудничать, торговать, санкции будут сняты.

Не вернет – очень быстро для Путина все закончится. Причем, как и с Милошевичем, международный трибунал будет хорошим выходом для него.

Плохим – как в Ливии, граждане сами разберутся с ним.

Я бы предпочел трибунал. Не люблю кровь.