Если раньше Украина чего-то ждала от Европы, то теперь постановка вопроса принципиально другая – мы определяем, чего Европе ждать от нас, утверждает украинский философ Сергей Дацюк. Напомним, традиционно с 2003 года в третью субботу мая Украина празднует День Европы. О практическом значении предстоящего праздника для страны и прифронтового Мариуполя, в котором как и в ряде украинских городов 16 мая стартуют «Дни Европы», Сергей Дацюк рассказал в интервью FaceNews.
Что даст этот праздник украинцам, пережившим тяжелый год, с психологической стороны?
Я думаю, что именно с психологической стороны он отображает наше мировидение и самопроявление. До какого-то времени мы все праздники отмечали по советской традиции, у нас даже было празднование 9 мая. И вот теперь мы начинаем понимать европейские нормы, которые празднуют 8 мая – принципиально другой праздник: не окончание Отечественной войны или европейской части Второй мировой. В этом смысле символично размежевание с Россией и объединение с Европой.
В чем проявляется практическое значение празднования праздников ЕС для самоидентификации украинцев европейцами?
Вот смотрите: казалось бы, какая разница, что носить – георгиевские ленточки или красные маки. Но когда георгиевские ленточки начинают носить те, которые стреляют в наших людей, использовать этот символ уже даже неприлично, нужно как-то размежеваться. Тоже самое – с праздниками. Если мы продолжаем отмечать праздничный день тех, кто стреляет в украинских граждан, необходимо определяться, либо праздник менять, либо людей менять. И мне кажется, что лучше все-таки праздник поменять.
Сергей Дацюк: Если раньше мы могли чего-то ждать от Европы, то теперь у нас есть сильная позиция
Европа готова платить деньгами, но боится платить кровью и именно в этом ее слабость – такое утверждение есть в вашей работе «проблемы европейской идентичности и перспективы европейского мышления». Чего Украина может реально ждать от Европы?
Нужно поменять модальность. Вопрос не в том, чего мы можем ждать от Европы, а в том, чего нам нужно заставлять Европу ждать от нас. Это принципиально другая постановка вопроса. Если раньше мы могли чего-то ждать от Европы, примет она или не примет, то теперь у нас есть сильная позиция. Мы льем кровь, у нас есть инновационный потенциал, мы осуществляем авиационное преобразование, мы выступили против архаизации России, против которой Европа выступает очень слабо. Мы предъявляем Европе определенные требования, по поводу которых ожидаем ее самоопределения. Сейчас, в данный момент, меняется ситуация, и это для нас принципиально.
В этой же работе был тезис, что «украинские и европейские политики сегодня пытаются закрывать глаза на то, что идет война», и при этом вся страна будет праздновать «Дни Европы». По Вашему мнению, нет ли здесь какого-то позерства?
Нет, потому что именно таким образом внимание и обращается. Есть еще один фундаментальный способ, который мы пока не используем. Это трансляция европейских телеканалов с переводом. Мы уже добились, что у нас идет EuroNews на украинском языке, но этого мало. Потому что пока европейского news в Европе не достаточно, Россия там доминирует. Я думаю, когда начнется коммуникация на уровне новостей, это и будет следующий шаг. Тогда у политиков наконец-то начнется какое-то понимание. Потому что политики – это, прежде всего, отражение новостного дискурса. Если чего-то в новостном дискурсе нет, то можно утверждать, что политики об этом знать и говорить, скорее всего, не будут.
Нельзя отрицать, что часть населения не поддерживает идею евроинтеграции. Что Вы думаете по этому поводу?
Я думаю, что обыватели есть везде: и в Германии, и во Франции, и в Великобритании. Они не выступают «за», но и не выступают «против». В политике любой страны, в любое время, даже тысячу лет назад, действия обывателей были одинаковыми: они принимали то, что есть, и приспосабливались. Поэтому не стоит думать или опасаться того, что вот украинские обыватели принимают Европу или не принимают. Значение в любом обществе имеют гражданские активисты. Те люди, которые готовы вкладывать свое время, усилия, деньги, другие ресурсы в дело, в которое они верят. Именно эти люди определяют общество. А обыватели приспособятся к тому миру, который возникнет.
Всегда в любом городе, даже во Львове, будет часть населения, которая поддерживает Россию – Сергей Дацюк
Прифронтовой Мариуполь сегодня позиционируется как проукраинский. Тем не менее, в мариупольских предприятиях продолжают спокойно работать и получать украинскую зарплату многие откровенные сепаратисты. В таких условиях, что сегодня нужно городу?
Всегда в любом городе, даже во Львове, будет часть населения, которая поддерживает Россию. И это не является проблемой: мало ли кто что поддерживает. Мариуполь сделал свой выбор. И он этот выбор подтверждает реальной работой: сооружением оборонительных сооружений, укреплением города на случай военных действий, по тому, что они остаются, а не уезжают, потому что они верят в то, что их защитят. Вот это самое важное.
«Дни Европы» начинаются Мариуполе в субботу. Празднование планируется шумным. Не думаете ли вы, что изначально светлые идеалы праздника могут стать поводом для очередных провокаций?
Провокации возможны на любом празднике, тем более в Мариуполе. Но есть СБУ, она там начала нормально работать. Во всяком случаи намного активнее, чем раньше. Будем надеяться, что даже если какие-то провокации будут, то до каких-то больших эксцессов не дойдет.
В прифронтовых городах, где люди прочувствовали войну на себе и чувствуют усталость, у части граждан сформировалась позиция: нам бы уже все равно, главное, чтобы не стреляли. Что власть должна делать, чтобы не потерять своих сограждан морально?
А как наши деды пережили войну – не устали они за пять лет? И отвоевали, и добились победы. Что значит устали, а от жизни не устали? Кто не связывает свою жизнь с Украиной, пусть уезжает, это их право, их даже предателями никто не назовет. Власть не занимается моральной поддержкой. Ею занимаются психологи, священники и соседи. А власть во время войны должна следить за тем, чтобы мы не потеряли территорию.