Запрет Меджлиса в РФ: под угрозой оказались не только крымские татары, но и все инакомыслящие

Статті

03.10.2016 10:30

Софико Векуа, джерело: «Facenews»

Статті

«Россия делает вид, что не понимает языка дипломатии»

В конце прошлой недели Верховный суд России своим решением запретил деятельность Меджлиса крымскотатарского народа на территории страны и аннексированного Крыма. Народный депутат Украины от «Блока Петра Порошенко «Солидарность» и председатель Меджлиса Рефат Чубаров уже успел заявить, что решение суда федерации организация оспорит в Европейском суде по правам человека (сокращено – ЕСПЧ).

Такое решение Меджлиса считает правильным правозащитник, координатор общественной инициативы Евромайдан-SOS и председатель правления Центра гражданских свобод Александра Матвийчук. По ее словам, запрет Верховным судом РФ Меджлиса имеет целый ряд отрицательных последствий, жертвами которых могут стать не только крымские татары.

«Антитеррористическое и антиэкстремистское законодательство Российской Федерации дает возможность посадить человека на реальные сроки за участие или связь с террористической организацией», – объясняет правозащитник.

Подробнее об этом и том, какой должна быть государственная стратегия Украины в отношении переселенцев, FaceNews рассказала Александра Матвийчук.

Меджлис намерен оспорить решение Верховного суда РФ о запрете деятельности организации на территории федерации в ЕСПЧ. Каковы перспективы этого дела, учитывая, что около года назад в прессе были сообщения, что «Россия может отступить от выполнения решений ЕСПЧ, если эти решения нарушают Конституцию»?

Действительно прошлым летом Российская Федерация провела через законодательство новый порядок, который в глазах населения легитимизовал возможность невыполнения решений Европейского суда по правам человека. Конечно, у этого нет ничего общего с международными стандартами, Конституцией даже той же Российской Федерации, однако в глазах населения у них появилась псевдозаконная возможность на свое рассмотрение определять, какие решения Европейского суда по правам человека они будут выполнять, какие – нет. Это ставит практику взаимодействия Российской Федерации как члена Совета Европы с Европейским судом по правам человека под большой знак вопроса.

Параллельно все равно нужно пользоваться всеми правовыми механизмами, которые существуют. Даже в случае, если мы имеем такую неопределенность и предостережения. Почему? Потому что невыполнение решений международных институций – это сигнал международному сообществу для применения других способов влияния.

На дипломатическом уровне это обязательно должно быть использовано как повод для поднятия разговора об усилении санкций для Российской Федерации, которые введены после аннексии Крыма. Мы знаем, что они очень слабые, что они не идут в сравнение с теми, которые Россия получила за войну на востоке Украины.

Собственно, правоохранительное сообщество Украины давно поднимало вопрос: если ситуация на оккупированном полуострове резко ухудшается, должен быть адекватный ответ международного сообщества тем языком, который Российская Федерация понимает. Она не понимает языка резолюций, делает вид, что не понимает язык дипломатии. Она хорошо понимает язык экономических санкций. Это могло бы быть охлаждающим эффектом хотя бы для приостановки витка репрессий, который идет на оккупированном полуострове.

Не единожды говорили, что запрет деятельности Меджлиса на территории России и оккупированного Крыма может стать началом нового витка репрессий против крымских татар. Как, по Вашему мнению, это решение повлияет на Меджлис? И только ли крымские татары находятся под угрозой, ведь теоретически людей можно привлекать к ответственности по подозрению в сотрудничестве с Меджлисом?

На самом деле, это действительно имеет целый набор отрицательных последствий. Начну с того, что даже упоминание «Меджлис» без приставки «террористическая организация» нельзя будет официально использовать в прессе, потому что это повлечет за собой отрицательные последствия.

Также появляется вопрос, что делать с крымскотатарским флагом, который является официальной символикой Меджлиса и одновременно является символикой всего крымскотатарского народа. Попадет ли она под запрет как символика «террористической организации»? Это тоже один из возможных отрицательных последствий.

На самом деле, антитеррористическое и антиэкстремистское законодательство Российской Федерации сконструировано таким образом, что оно дает возможность посадить человека на реальные сроки за участие или связь с террористической организацией. Как можно представить себе, если это представительский орган, отсутствие его связи с людьми, которых он представляет?

Исходя из этого, теперь речь идет не только о членах Меджлиса и членах региональных Меджлисов, а о том, что оккупационные власти получили четкий инструмент, и сейчас от нее будет зависеть, предъявить подозрение каждому двадцатому, десятому, пятому или второму человеку.

Думаете, можем говорить о реальных шансах судебных процессов и осуждений в аннексированном Крыму?

Они уже идут. Давайте посмотрим не по Меджлису, а по организации «Хизб ут-Тахрир», которая в Российской Федерации признана террористической. Четырнадцать человек сейчас находятся за решеткой, четверо получили реальные сроки. Доказательствами стали кухонные разговоры на разные философские темы, то есть не то, что люди замышляли какие-то насильственные действия или говорили об этих насильственных действиях – нет. Четырнадцать людей за решеткой.

Представители Меджлиса отмечали, что «материковой Украине» в случае запрета деятельности организации российским судом необходимо быть готовой принять членов организации, которые будут выезжать из Крыма. Что скажете на этот счет?

Среди людей, выезжающих из Крыма, половина – это крымские татары. Я точно знаю, что основной посыл Меджлиса к крымским татарам – это не выезжать из Крыма насколько это возможно, потому что крымский народ очень тяжело туда возвращался, и, собственно, вся политика российской власти направлена на их скрытую депортацию, заставить их уехать.

Если этот отрицательный сценарий развития не будет остановлен, многие люди станут перед выбором сесть в тюрьму или снова выехать из Крыма. Каждый будет принимать решение на свое усмотрение, поэтому Украина давно должна быть готовой принять людей, убегающих от оккупационных крымских властей, от войны и правового бесчинства на оккупированных территориях Донбасса.

К сожалению, мы знаем, что в отношении к переселенцам есть много проблем: проблемы с выплатами, с невозможностью открыть банковские счета для крымчан, и многие другие, которые за эти два года нужно было бы решить.

По моему мнению, «Украина должна бы быть готовой» означает, что она должна была бы привести в соответствие законодательство и практику и выработать образцовую государственную политику по отношению к переселенцам.

Это, на самом деле, стратегически важно, потому что мы все говорим о возвращении Крыма, возвращении Донбасса. Но когда мы об этом говорим, мы же говорим не просто о территориях, а о людях, и большинство людей, которые оттуда выезжают, выезжают с надеждой когда-то туда вернуться. И от того, как они получают защиту как граждане Украины, будет зависеть наша стратегическая борьба по возвращению Крыма и Донбасса.