Нардеп: В мире действуют не просто двойные, а абсурдные стандарты в отношении Украины

Статті

13.10.2016 09:15

Софико Векуа, джерело: «Facenews»

Статті

«Самое главное сейчас не вестись на поводу у провокаторов, которые заставят нас воевать друг с другом»

Главная задача Украины как страны сейчас заключается в том, чтобы заставить Россию признать, что вина в провале Минских договоренностей лежит именно на федерации. Об этом в эфире «Свободы слова» на «ICTV» заявил народный депутат от «Блока Петра Порошенко «Солидарность» Мустафа Найем.

Минск, который сейчас предлагают Украине некоторые страны по формуле «сначала – выборы», политик называет предательством украинских солдат и отмечает: минский процесс, как оказалось, все видят по-разному. «Россия видит по-своему, украинская сторона видит по-своему, европейцы – по-своему, Штаты – по-своему. Но из всех этих сторон только Украина в момент, когда мы подписывали эти соглашения, каждый час теряла солдат», – подчеркивает нардеп.

Подробнее об этом и том, что Украина должна холодно и цинично напоминать Западу и Штатам, в эфире «Свободы слова» рассказал Мустафа Найем.

Недавно Вы вернулись из Соединенных Штатов и написали развернутый отчет о своем визите. Там был момент о том, что Вашингтону и Брюсселю пора перестать шептаться по углам о том, что Россия не выполняет Минские соглашения, а громко и четко об этом заявить и искать другой выход из этой ситуации. Ваш визит в Вашингтон и встречи с людьми, которые делают политику, помогли убедить американцев том, что об этом нужно громко заявить?

Я бы начал с того, что у нас и предыдущая власть, и нынешняя все делает с оглядкой на кого-то. Во многих вопросах сейчас добиться какой-то правды, добиться, чтобы что-то поменялось в стране – (ситуация, – FaceNews) ничем не изменилась по сравнению с тем, как было при Януковиче. Если вы сейчас выйдете на улицу и скажете: «Ребята, нельзя воровать», вас не услышат. Но если вы пойдете с этим в посольства США, ЕС, Германии или Франции, а они об этом потом скажут где-то в кабинете президента или премьера, вас услышат.

Комплекс неполноценности, который был присущ прошлому поколению политиков, в принципе продолжается и сейчас. Я думаю, что нам самим уже пора перестать бегать туда, о чем-то просить вместо того, чтобы просить, чтобы с нами говорили на равных.

Теперь, переходя к минскому процессу. Очевидным есть простой факт, что в мире сейчас (действуют, – FaceNews) не просто двойные стандарты в отношении Украины, а абсурдные. Например, мы обсуждаем возвращение Российской Федерации в ПАСЕ. Я просто напомню, что делегации Беларуси в ПАСЕ нет уже порядка восьми или десяти лет по одной простой причине – там недемократические выборы. Белоруссия не расстреливала людей, не сбивала боингов, не вводила войска в Украину, не расстреливала Алеппо, и их не пускают в ПАСЕ.

В этот же день, когда в ПАСЕ обсуждается возвращение Российской Федерации, президент Франции говорит о том, что «вы знаете, надо бы начать расследование военных преступлений господина Путина». Это не просто двойные стандарты, это абсурд, который происходит в отношении Украины.

Я хочу напомнить всем нашим партнерам, европейским и Соединенным Штатам, одну простую вещь: все переговоры, которые ведутся в нормандском, женевском, минском формате, в Вашингтоне, Брюсселе возможны по одной причине. Тот громкий голос, который сейчас Запад имеет по отношению к России, возможен только по причине, что с первого дня восстания людей на востоке Украины, с первого дня сепаратистов там, с первого дня входа российских войск, наши солдаты там гибли. Наш украинский солдат завоевал им право так общаться с Россией, и этим нужно гордиться. И нельзя приходить к ним с протянутой рукой, просить: «Поддержите». Мы и так будем воевать за свою территорию, мы и так будем отстаивать Донбасс. Это наша территория, это наши люди, и мы будем за это воевать, у нас другого выхода нет.

Поэтому, переходя к минскому процессу, все очень просто. Минский процесс, как оказалось, является таким процессом, который каждый видит по-своему. Россия видит по-своему, украинская сторона видит по-своему, европейцы – по-своему, Штаты – по-своему. Но из всех этих сторон только Украина в момент, когда мы подписывали эти соглашения, каждый час теряла солдат.

Мы сейчас не обсуждаем, почему Порошенко это подписал, исторически это его ответственность. Однако о том, что в этот момент мы теряли людей, что у нас было окружение, расстреливали наших солдат, и в этот момент было подписано соглашение, почему-то и в Вашингтоне, и в Брюсселе теперь забывают.

И сейчас происходит простая история – попытка поставить и президента, и парламент страны между двумя наковальнями. С одной стороны у нас западные партнеры, а с другой стороны – собственный народ, который называет это предательством, и во многом он прав. Почему? То, что сейчас нам предлагают – очень простая схема.

Нам предлагают под дулом тех же автоматов, которые до сих пор не убрали, под страхом расстрела, который никуда не исчез, наши солдаты все еще там стоят, поменять Конституцию. Хочу напомнить: Конституция во многих странах меняется раз в столетия. Нам предлагают просто так принять поправку, которая даст автономию или какой-то способ самоуправления двум областям, именно тем, которые Россия сейчас оккупировала. Не всем областям, а двум, и сделать вид, что это (происходит, – FaceNews) не под российским влиянием, это глупость.

На территории, где сейчас каждый день расстреливают, убивают людей, где невозможно в принципе ничего сделать, где по последним данным в принципе отсутствуют какие-либо правоохранительные органы, нам предлагают провести выборы. Это предлагает та самая Европа, те самые Штаты, которые не признают выборы, допустим, в Беларуси, где все нормально, все есть, просто недемократические процедуры.

Так вот, нам предлагают все это сделать, не требуя никакой безопасности. Что это означает? Что нам предлагают, что там остаются российские войска, российское вооружение, что мы даже не имеем доступа к границе. То есть по факту мы сегодня начинаем избирательный процесс, а с той стороны заходят люди, которые голосуют за кого-то другого или начинаются поставки оружия. А самое главное: представьте себе ситуацию, когда парламент проголосовал за это, вот мы приняли закон о выборах, поменяли Конституцию, а завтра начался обстрел. Что вы как люди нам скажете? Как мы будем смотреть в глаза друг другу? Это чистое предательство нас со стороны партнеров.

Однако тут нужно понимать – да, мы (живем, – FaceNews) в прагматическом мире, относится к этому без эмоций, спокойно. Мы понимаем, что у них есть свои интересы, у нас есть свои интересы. Сейчас наша главная задача как страны – объединиться вокруг этого и заставить Россию признать, что они не выполнили минский договор, потому что в случае отброса минского договора в принципе у них развязываются руки, и начинается полномасштабная война. Они этим и угрожают.

Мне кажется, сейчас очень важно трезво понять для себя одну вещь. Да, у нас есть президент, который подписал минские соглашения, не согласовав это с парламентом, что в общем-то было неправильно, но мы понимаем, в какой ситуации это происходило. Да, у нас есть минская группа, которая туда постоянно ездит, и Ирина Геращенко, которая действительно сидит на международных группах и отстаивает наши интересы. Да, им сложно отстаивать наши интересы, сложно постоянно отказывать россиянам, сложно возвращаться сюда, натыкаться на взгляды людей, наши вопросы и уголовные дела, которые против них возбуждают россияне. Но они отстаивают наши интересы.

Если мы сейчас вместе не скажем России: «Ребята, это вы виноваты, это вы за два года ни один день не остановили огонь», у них развяжутся руки. Поэтому сейчас, мне кажется, важно осознать, что мы как целое, как одна страна должны дать четко понять России, что не дадим им возможности создавать раскол между парламентом, президентом и народом в нашей стране, возможности откусывать у нас территории и легализировать это в своей конституции, возможности забыть тысячи людей, которые погибли, и возможности сделать вид, что это был мирный процесс. Нужно доказать, что Россия виновата в провале этих соглашений.

И второе, продолжая этот момент. Если уже Франция говорит о том, что нужно возбуждать уголовные дела, обращаться в прокуратуру по поводу военных преступлений России (французские политики допускают возможность обращения в Международный суд касательно бомбардировок Россией сирийского города Алеппо, – FaceNews). Объясните мне, что произошло. То есть триста человек, которые погибли, MH-17 – это не был повод обратиться в Гаагский трибунал? Войска, которые зашли к нам, это не повод? Разрушения, которые есть у нас в Авдеевке, Краматорске, Славянске, Донецке, посмотрите на частный сектор, это не повод обратиться в прокуратуру? Почему мы не можем обратиться в прокуратуру по расследованию военных преступлений Российской Федерации?

Для этого парламенту нужно признать статус оккупированных территорий, на законодательном уровне признать, что Россия является страной, которая оккупировала наши территории и идти в международные инстанции. Нужно отстаивать свою точку зрения. Но самое главное сейчас не вестись на поводу у провокаторов, которые заставят нас воевать друг с другом.

В Вашингтоне Вас услышали?

У меня есть ощущение, что они будут слышать только то, что им выгодно. Я не идеализирую никого в Вашингтоне или Брюсселе. Да, мы донесли эту точку зрения, мы ее будем дальше доносить, в том числе, через публичные позиции.

Я надеюсь, что у Администрации президента, Министерства иностранных дел хватит ресурсов начать это объяснять всему обществу, открыто признавая ошибки, и открыто призывая себя поддержать. Не «мочить» друг друга, как на «левых» сайтах и на телеканалах выпускают спикеров, которые уничтожают молодых политиков, а действительно общаться с обществом. Это было бы правильно.

В Вашингтоне Ваш коллега Сергей Лещенко поднял вопрос касательно давления со стороны США на украинских коррупционеров. Вы как народный депутат можете отправить запрос в ФБР. Это открытая структура, она может рассмотреть этот запрос, с Вами встречаются конгрессмены, и Вы можете дать им материалы касательно коррупции и возможного введения санкций против чиновников и политиков в Украине. Вы воспользовались этой возможностью?

Что касается санкций. Действительно решение принимает Конгресс, Государственный департамент, и я думаю, что на данном этапе информации о преступлениях тех людей, о которых говорили, у них намного больше, чем у меня с вами.

Фамилии, которые я слышал в Госдепартаменте в Пентагоне, меня удивили. Когда замсекретаря знает фамилию судьи, который отпускал того или иного преступника, или знает фамилию того или иного депутата из оборонного комитета, руками которого происходило воровство нефти Курченко, меня это, честно говоря, удивляет.

Я так понимаю, что информации у них достаточно много, они все это знают. Мы, конечно же, можем призывать к санкциям, но тут ведь вопрос вот в чем – у вас же нет никаких иллюзий, что даже если мы будем громко орать об этих санкциях, они это сделают, когда им выгодно? Вспомните времена Януковича. У нас что, были санкции против Азарова? Напомню: дом Азарова – в Вене. Все очень просто. Давайте не строить иллюзий.

Наша задача – холодно, спокойно и цинично напоминать им одну простую вещь: «Ребята, мы за эти ценности погибами, и это наши ценности. То, что они ваши – это хорошо, но это еще и наши ценности». Тут важно перестать заниматься коленопреклонством, которым мы занимались то с Россией, то еще с кем-то. Давайте трезво оценивать, поднимать голову и спокойно с ними говорить.

Сложно представить американских политиков, которые жалуются кому-то на то, что происходит в политике США. Но в украинской политике привычкой является, когда политики начинают выяснять между собой отношения на международной арене. На какой компромисс должны идти политики, чтобы иметь общую позицию на международной арене? На какой компромисс лично Вы готовы пойти, чтобы держать единую позицию на международном фронте и выглядеть как сильная страна?

Если мы говорим о стране, то, например, что касается минского процесса, у меня нет никаких расхождений, как мне кажется, ни с моими коллегами в «Народном фронте», тем более, в «БПП». Мне так кажется, так хотелось бы думать и всем, кто туда ездит.

Что касается коррупции, то, извините, есть разница. Да, кое-кто ездит туда и рассказывает о том, что мы уже побороли коррупцию. Проблема в другом. На данном этапе истории, к сожалению, наше гражданское общество и молодые политики вынуждены обращаться за помощью наших международных партнеров, потому что другого и более действенного инструмента у нас нет.

Я согласен: нужно иметь четкую международную позицию касательно наших международных отношений, но говорить о том, что тут побороли коррупцию в то время, когда Генеральная прокуратура начинает уголовные против будто бы «грантоедов», а сама получает гранты из тех же карманов. Когда у нас говорят о том, что гражданское общество получает деньги Запада, а реформы в стране тоже делаются деньгами Запада, и это нормально. Поэтому мы вынуждены.

Я согласен, что не нужно воевать между собой там и главное – говорить не о фамилиях. Фамилии – это прошлое, фамилии придут и уйдут, сейчас нужно говорить об институциях. Мы говорили о НАБУ, это главная институция, которая у нас сейчас есть. Не имеет значения, кто ее возглавляет, мы уже понимаем, что эта структура может работать. Мы говорили о Национальной полиции. Не имеет значения, кто будет завтра министром внутренних дел или главой Национальной полиции, это уже другое. Мы говорили о нашем гражданском обществе. Сейчас же не имеет значения, каким будет президент, мы понимаем, что это гражданское общество уже так просто не отпустит. Поэтому что касается институций и их защиты, извините, тут мы вынуждены иногда критиковать. Да, это временно, но я согласен, что нам нужно единство в будущем.